Семь клинков во мраке - стр. 37
– Так и есть, – ответила Лиетт. – Для всех за пределами Империума. За исключением меня, разумеется. И того, кто это написал. И, вероятно, парочки незнакомых мне чарографов, а в остальном – да, искусство, конечно, полностью утрачено.
Лиетт простучала по остальным символам. Они, зазвенев, вывели тихую амелодичную песню.
«Приди к нам. Старкова Блажь, в день Шестой Жатвы. Тебя с презрением изгнали из Империума, тебя травили псы лже-Императора. Мы даруем возможность вернуть все. Твое искусство. Твою жизнь. Твой Империум. Приди к нам. Мы ожидаем».
– Любопытно, – пробормотала Лиетт. – Старкова Блажь всего в десяти милях отсюда. Шестая Жатва была два дня назад. Я ничего не слышала, однако…
Она осеклась, заметив, что я не слушаю. Мой взгляд был прикован к листу. В ушах звенел голос письма. Не думала, что вновь услышу этот голос.
Пока не проткну клинком рот, который его исторгнет.
Два дня назад. Я разминулась с ним на каких-то жалких два дня. Если бы я выследила Дайгу чуть раньше, если бы пробила чуть больше черепов, сожгла чуть больше домов… И похер, что обо мне стали бы говорить.
Но я упустила время. Тут ничего не поделать. Я попыталась убедить себя в этом, попыталась сохранить спокойствие. Не вышло.
– Там говорится зачем?
– Нет. Только дата, место и…
Она не умолкла. Умолкают нормальные люди – когда боятся того, что нужно произнести дальше. Лиетт – не нормальный человек. Умолкнув, она встает и, мать ее, замирает.
– И что?
Пока ее не пошевелишь.
– И что, Лиетт?
– Сэл… – Ее голос был мягче лепестка, упавшего с мертвого бутона. – Почему ты пришла?
– Узнать, что в письме и…
– Нет, почему ты пришла ко мне?
Я помедлила, уставилась на нее.
– Потому что ты лучшая.
– Я не просто лучшая. – Лиетт не сводила глаз со своих изящных пальцев, лежащих на столе. – Я гениальна. Настолько гениальна, что понимаю – финал письма тебя не обрадует. Давай я просто скажу тебе забрать свой револьвер, забрать свои пули и отправляться куда подальше. Стреляй, убивай, пей, играй, как всегда. Возвращайся, когда кончатся деньги, виски, удача, неважно. Дам тебе новые пули, и будем дальше притворяться, что больше нас ничего не связывает.
Лиетт умела говорить красиво. Чего еще ждать от женщины с таким длинным именем. И она была умна – чего еще ждать от женщины с таким количеством книг. И будь у меня хоть половина ее ума, я последовала бы ее совету, забрала пули и отправилась на все четыре стороны.
Однако я женщина расчетливая.
Расчетливые женщины принимают расчетливые решения.
И мое было – сидеть и пялиться на Лиетт, как я делала каждый раз, когда мне было что-нибудь нужно. Солдаты, бандиты, скитальцы смотрели мне в глаза и ссали, выхватывая оружие, понимая, что сейчас умрут. Но Лиетт видела глаза, которыми я смотрела на нее столько лет назад.
Такими глазами я смотрела лишь на двоих.
И одного из них была готова убить.
– Что в письме?
Наши взгляды встретились.
– Имена.
Я медленно кивнула. Полезла во внутренний карман жилета. И там, у самого сердца, нащупала плотно свернутый клочок бумаги. Бережно, чтобы не порвать ветхие края, я развернула его и положила на колени.
– Скажи.
– Сэл, прошу…
– Скажи.
В повисшей тишине между нами разбилось нечто. Нечто хрупкое, нежное, о чем я никогда как следует не заботилась.
Но Лиетт подняла письмо. Провела по знакам. И его голос запел.