Сельский Казанова - стр. 16
– Счастливого пути, ба!
– Пока, Макарушка!
Едва я положил трубку, Титаник набросился на меня:
– Только попробуй, Казанцев, порушить мое счастье! Это судьба моя, понял?
– Да понял я, понял! – едва сдерживаясь, чтобы не заржать снова, ответил я. – Нужна она мне больно! Ты же ее видел? Ни кожи, ни рожи! Я люблю сисястых дамочек и жопастых! Чтоб было за что ухватиться! А там и посмотреть-то не на что! К тому же хамка она и пьяница!
– Она меня вчера Васенькой назвала, – расплылся в идиотской улыбке Титаник. – Какая же она хамка? И красивая, изящная! Ты ни хуя не понимаешь в женской красоте! Привык колхозниц пердолить!
И отвыкать не собирался! Сегодня такой жаркий вечерок намечался, что болтать о белобрысой курице мне было совершенно некогда. Я отсалютовал Ваську, попросив его еще и завтра за меня поработать, на всякий случай, и, пересев на свою "Ниву" поехал в магазин.
Там я затарился пивком и винишком, взял фруктов и конфет для Танюши. Прощаться я собрался интенсивно и долго. Пусть ей наше свидание надолго запомнится.
Подъехав к дому, я сразу же заметил "БМВ" напротив соседского дома. Что ж, теперь понятно, откуда босоножки на крыльце взялись – Полкаша принес. Нахрена только они нам? Не наш фасон, не наш размер!
Изловив пса, я натыкал его мордой в женскую обувь, чтобы он больше не смел таскать чужое, и отнес босоножки к бабулиному крыльцу. Самой Женечки нигде не было видно, а специально идти на поклон и знакомиться еще раз не было совершенно никакого желания. Да и некогда мне!
Нарубив дров, я натаскал в баню воды, замариновал мясо на шашлык, потом постирал грязное белье, развесил его на улице, приготовил обед, помыл пол в хате, пообедал, покормил живность, скосил траву за оградой, полил огород, накормил опять свиней и кур, затопил баню и, открыв бутылочку холодненького пивка, принялся ждать Танюшу.
9. Женя
Не смотря на то, что баба Фрося подняла меня ни свет ни заря, я прекрасно выспалась! На кровати была такая удобная, мяконькая перина и пуховая подушка, что я просто кайфанула от сна!
В доме пахло блинчиками, Маркиза мурчала у меня под боком – это просто какое-то блаженство! Я сладко потянулась, готовясь к хлопотному, но чудесному дню!
Мы с бабулей позавтракали, и она, с толком и расстановкой, довольно доходчиво объяснила мне, где и что у нее лежит, какие мои обязанности, показала мне свой огород, огород соседа, который я тоже должна была, оказывается, поливать, кур и козу Машку.
– Маруся вот-вот козлиться должна, – сообщила мне старушка. – Но ты, Женечка, не переживай, она сама справится! Не первый раз рожаем!
Потом я, под чутким руководством ее хозяйки, подоила козочку, покормила ее мокрыми отрубями и выпустила ее пастись.
Странно, что я никак не могла найти свои босоножки. Я точно помню, что разувалась у крыльца, но обуви в том месте не обнаружила. Я хотела спросить у бабушки, не убирала ли она мою чумазую обувку, но та меня заболтала, и я забыла о пропаже.
Соседа не было видно, как и его трактора. Зато огромного пса лениво лежавшего на крыльце было видно издалека. Баба Фрося выдвинула версию, что Макар уже уехал на работу, ну, и слава богу! Видеть его лишний раз не было интереса!
Я отыскала свою машину, которая ждала меня, цела и невредима, там же, где я ее бросила, а потом проводила бабу Фросю на рейсовый автобус. Помахав ей рукой, я вернулась домой. Приготовив обед, я полила огурцы на своем огороде, а на огурцы бабника я забила хрен. Пусть сам поливает свои грядки, я ему не прислуга!