Селин Баст. Жизнь во сне - стр. 26
Он быстро удалился в подсобку и не возвращался в течение десяти минут. Я уже начала терять терпение, подумывая разбить пару безделушек, чтобы привлечь его внимание, как он вернулся.
В руках торговца была пачка писчей бумаги и три шариковых ручки самого древнего вида. Даже, учась в школе, я использовала более презентабельные материалы. Но это осталось так далеко, что воспоминания об этом не приносили мне никакой пользы.
– Это подойдет. Сколько?
– Двадцать золотых, леди.
С ума сойти. Жаль, что я так и не удосужилась пересчитать золото по курсу доллара. Хотя, думаю, что у меня бы это вряд ли получилось. Я развязала мешочек с золотом, выданный мне мэром. Практически половину за пачку бумаги.
– Я думаю, мы можем сговориться о более низкой цене.
Глаза торговца подленько сверкнули, а рука уже тянулась за арбалетом, висевшим на стене за спиной. В этот момент дверь распахнулась, и в лавку протиснулся Одноглазый Макс.
– Какого черта ты здесь застряла?
– Меня уговаривают заплатить двадцать золотых за пачку аналоговой бумаги, Макс.
– Понятия не имею, зачем тебе потребовалась эта рухлядь, но мы заплатим два и уйдем отсюда.
– Не думаю, что у вас это получится, Господа.
Торговец уже взвел курок арбалета, направленного мне точно в голову. Похороны в закрытом гробу меня сегодня никак не прельщали.
– Послушай, старик, ты действительно думаешь, что при помощи ржавого арбалета справишься с двумя наемниками, за головы которых борется полиция двух государств?
Руки торговца бессильно опустились.
– Берите и уходите.
Макс бросил на стол две золотые монетки, и мы вышли, прихватив покупки.
Макс на ходу запихнул бумагу и ручки в мой походный рюкзак и направился в сторону ближайшей таверны.
– Сейчас мы съедим по тарелке горячего жаркого и выпьем по кружке эля, а сразу после этого мы пойдем дальше. Я ходу добраться в Норфолк по хорошей погоде.
– Макс, ты заплатил ему честную цену за бумагу?
– Я заплатил цену, которая в два раза превышает честную цену черного рынка. И только поэтому он не поднял крика.
Таверна была настолько же непривлекательной, как и город, в котором она располагалась. Помещение с засаленными низкими потолками, освещенное лишь слабой масляной лампой под потолком. Дубовые скамьи и стулья, также не отличавшиеся чистотой. Макс заказал себе жаркое и эль. Я сделала то же самое. За обед расплатился кузен. Возражать не хотелось.
– Макс, расскажи мне о запрете религии.
Я уже потянулась за листком бумаги, чтобы делать подробнейшие записи.
– Позже, Селин. Сейчас мой рассказ, и твоя бумага привлекут слишком много ненужного внимания. Таверна «Лысый петух» никогда не славилась излишним гостеприимством, кому это знать, как не тебе.
Я понимающе кивнула, хотя не понимала ровным счетом ничего. К нам подошла официантка. Миловидная девушка с сельским лицом и пышной грудью, соблазнительно вываливающейся из корсажа. Она разносила горячую еду на большом круглом подносе и поэтому была еще более соблазнительна.
– Здравствуй, Селин.
Она улыбалась мне, словно старой знакомой, а я лишь сухо кивнула.
Это ее расстроило, и она молча поставила еду на наш столик и удалилась, покачивая аппетитными бедрами. Я проводила ее взглядом до двери кухни, за которой она скрылась, после чего сделала большой глоток крепкого эля.