Секта - стр. 8
Ломан снова улыбнулся и подмигнул: дескать, вы же меня поняли.
– Нет, Ломан, мне больше не интересна такая работа. На какое-то время это было очень кстати… то есть я хотел сказать…
– Это что, из-за сопутствующих неприятностей? – спросил Ломан, указывая на повязку.
– Да нет. Поверьте, это пустяки по сравнению с тем, с чем мне приходилось сталкиваться.
– Ну, так в чем дело? Чего вы так испугались? – Судя по тону Ломана, это явно была попытка поймать Томаса на крючок.
Томас улыбнулся:
– Я не испугался. Просто эта работа не по мне.
– Она вроде бы ничем не отличается от того, чем вы занимались, когда служили в полиции, только с той разницей, что тут за нее платят хорошие деньги.
– Деньги действительно неплохие. Но одно дело – сыск, а другое – подглядывание в замочную скважину. Не хочу я больше совать в это нос.
– Но у вас так хорошо получается. Лучше, чем у всех других сыщиков, которых я нанимал. Когда вас рекомендовал Йонсон, я сперва сомневался. Надеюсь, вы не обидитесь, что я так сказал.
– Нисколько. Я бы и сам не взял товар, который нахваливает Йонсон. Тем более такой, как я.
Ломан приподнял рюмку, словно чокаясь с Томасом.
– Но как бы там ни было, Ломан, я говорю «нет». – Томас встал с кресла, и одновременно с ним поднялся с ковра Мёффе.
– Все-таки подумайте. Больно уж вы, молодежь, все нетерпеливые!
– Я не так уж молод и подумать успел, – сказал Томас и направился к двери.
– В таком случае я вынужден назвать заказчика, раз вы иначе не понимаете, какой эксклюзивный заказ от вас уплывает.
Ломан повертел рюмку, выдерживая театральную паузу.
– Вы собираетесь отказаться от заказа, который исходит от «B & O».
– Это я и так уже понял, и они прекрасно обойдутся без меня.
Томас попрощался и ушел.
4
Над гулом голосов в кафе «Морская выдра» из старенького музыкального автомата «Вурлитцер» неслась песня «Unchain my heart»[1], исполняемая хриплым голосом Джо Кокера[2]. Стойку бара густо облепила пришедшая потусоваться молодежь; завсегдатаи постарше, сидя за столиками, пили пиво, большинство посетителей курили, и в воздухе плавали густые облака сизого дыма.
Томас явился в «Морскую выдру» пораньше, и ему удалось найти свободное место в конце стойки. Зато он и выпить успел больше других посетителей и потому порядком охмелел – сильнее, чем рассчитывал.
Оглядывая стойку, Томас заметил, что двое молодых барменов, которых Йонсон нанял себе в помощь, еле справлялись, – слишком много набилось народу.
– Никак остальные бары сегодня бастуют? Чего это все сюда повалили? – спросил Томас, обернувшись к Йонсону.
Йонсон, едва успевавший мыть бокалы и обслуживать клиентов, поднял на него взгляд:
– Шутить изволишь, Ворон?[3] Разве ты не знаешь, что нас называют «бурым золотом»? Не читал, что ли, местную газетку? – Отложив полотенце, он взял своей огромной клешней хрупкую кофейную чашечку.
Томас помотал головой:
– Руки не доходят. Мёффе их сразу рвет.
Йонсон опорожнил чашку и налил себе новую.
– В «Кристиансхавнском листке» напечатали целую статью о местных питейных заведениях. Нынче мода на изысканные и укромные.
– Уж «Морская выдра» никогда не славилась изысканностью и модным антуражем.
Йонсон насупился:
– Если бы я угощался в кредит, я постарался бы шутить так, чтобы и другим было смешно.
Томас допил пиво и опустил пустую бутылку перед Йонсоном: