Сексуальная жизнь в Древнем Риме - стр. 51

Тут Гораций по совету Тулла, снисходительного истолкователя закона, сказал: «Обращаюсь к народу». Этим обращением дело было передано на рассмотрение народа. На суде особенно сильно тронул собравшихся Публий Гораций-отец, объявивший, что дочь свою он считает убитой по праву: случись по-иному, он сам наказал бы сына отцовскою властью. Потом он просил всех, чтоб его, который так недавно был обилен потомством, не оставляли вовсе бездетным. Обняв юношу и указывая на доспехи Куриациев… старик говорил: «Неужели, квириты, того же, кого только что видели вступающим в город в почетном убранстве, торжествующим победу, вы сможете видеть с колодкой на шее, связанным, меж плетьми и распятием?.. Ступай, ликтор, свяжи руки, которые совсем недавно, вооруженные, принесли римскому народу господство. Обмотай голову освободителю нашего города; подвесь его к зловещему дереву; секи его, хоть внутри городской черты – но непременно меж этими копьями и вражескими доспехами, хоть вне городской черты – но непременно меж могил Куриациев. Куда ни уведете вы этого юношу, повсюду почетные отличия будут защищать его от позора казни!»

Горация оправдали. «Совершив особые очистительные жертвоприношения, которые с той поры завещаны роду Горациев, отец перекинул через улицу брус и, прикрыв юноше голову, велел ему пройти словно бы под ярмом».

Эта история свидетельствует об эпохе, когда даже римских граждан за убийство наказывали позорной смертью на кресте. В данном случае речь идет о распятии, при котором преступника не прибивают к кресту, чтобы он умирал медленной смертью (как мы обычно представляем себе распятие); здесь мы встречаемся с едва ли не более жестоким методом, запрещенным при императоре Нероне, когда осужденного засекали до смерти. Преступника раздевали, покрывали ему голову, а на шею клали рогатку (furca). О том, как выглядела рогатка, мнения расходятся. Некоторые считают, что это была просто поперечина, к которой привязывали руки осужденного. Другие полагают, что это была деревянная рогатина, которую клали на плечи преступнику так, чтобы его голова попадала в развилку, а руки привязывали к концам рогатины, и таким образом он не мог избежать ударов бича.

Такой способ применялся при любой порке, даже не до смерти. Цицерон рассказывает о рабе, которого обвели вокруг цирковой арены с рогаткой на шее, только что отхлестав его розгами («О дивинации», i, 26, 55). Если осужденного приговаривали к порке до смерти, его секли непрерывно, пока он не умирал. Такой тип наказания впоследствии назывался more maiorum («по обычаю предков»). Однако в ранние годы империи его уже так редко применяли к свободным людям, что Нерон, узнав, что Сенат собирается казнить его именно таким образом, не знал, что это значит (Светоний. Нерон, 49). Что касается порки до смерти, такой тип распятия достаточно часто встречается в исторические времена, особенно по отношению к соблазнителям дев-весталок. Ливий сообщает, что во время войны с Ганнибалом некий Кантилий, писец жреца, обесчестил весталку Флоронию; его до смерти засекли розгами на форуме по приказу великого понтифика (Ливий, xxii, 57).

Но если порка лишь предшествовала той казни, которую мы обобщенно называем распятием, применялось другое орудие, называвшееся