Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней - стр. 44
Те, кто ищет свидетельства матриархата в человеческих сообществах, возможно, задумаются над фактом, что среди бонобо «доминантность» самок не приводит, как, возможно, ожидают некоторые, к подчинённому положению самцов, как если бы мы просто поменяли местами самцов и самок в стае шимпанзе или павианов. Самки бонобо пользуются властью иначе, нежели самцы приматов. Несмотря на подчинённую роль, самцы бонобо живут, похоже, даже лучше, чем самцы шимпанзе или павианов. Как мы покажем ниже в обсуждениях матриархальных сообществ, в человеческих сообществах мужчины тоже обычно прекрасно себя чувствуют, если ответственность лежит на женщинах. В то время как Сапольски в своей работе о павианах отмечает высокий уровень стресса у самцов из-за постоянной борьбы за власть, де Вааль отмечает, что бонобо живут совершенно иначе: «в свете высокой сексуальной активности и низкого уровня агрессии трудно представить, чтобы самцы особо страдали от стресса»>78.
Важно знать, что и человек, и бонобо, но не шимпанзе, имеют общие анатомические задатки для мирного сосуществования. Оба вида имеют так называемую повторяющуюся микросателлитную ДНК (в гене AVPRIA), важную для высвобождения окситоцина. Окситоцин, называемый также «натуральным экстази», играет очень важную роль в социальных чувствах, таких как сострадание, доверие, щедрость, любовь и – да-да, эротизм. Как объясняет антрополог Эрик Майкл Джонсон, «куда вероятнее то, что шимпанзе утеряли этот микросателлит, чем то, что люди и бонобо приобрели его независимо, в результате схожих мутаций»>79.
Но представление о том, что относительно низкий уровень стресса и чрезвычайная сексуальная свобода могли быть отличительными чертами человеческого прошлого, встречается учёными в штыки. Хелен Фишер признаёт эти аспекты жизни бонобо, как и другие схожие с человеческими черты поведения, и даже исподволь ссылается на первобытную стаю Моргана:
«Эти создания передвигаются смешанными группами самцов, самок и молодняка… Особи путешествуют от группы к группе, в зависимости от количества пропитания, что связывает всех в сплочённое сообщество, насчитывающее несколько дюжин животных. Это первобытная стая. Секс – почти ежедневное занятие. Самки совокупляются почти в любое время менструального цикла – черта, характерная, скорее, для человеческих женщин, чем для каких-либо других животных. Бонобо занимаются сексом, чтобы снижать напряжённость, побуждать других делиться едой, снимать стресс во время путешествий и подтверждать дружеские отношения во время воссоединений после разлук. „Заниматься любовью, а не войной“ – явно их формат»>80.
Затем Фишер задаёт очевидный вопрос: «Наши предки тоже жили так?» Она как бы подготавливает нас к позитивному ответу, замечая, что бонобо «проявляют множество сексуальных черт человека, когда он находится на улице, в барах, ресторанах или за закрытыми дверями квартир в Нью-Йорке, Париже, Москве или Гонконге». «Перед совокуплением, – пишет она, – бонобо часто пристально смотрят друг другу в глаза». Фишер утверждает, что, как и люди, бонобо «гуляют, держа друг друга за руки, целуют руки и ноги друг другу, обнимаются и целуются долгими французскими поцелуями»>81.
Казалось бы, Фишер, разделяя наши сомнения в других аспектах общепринятого представления о жизни доисторического человека, намерена также пересмотреть свои взгляды на долгосрочные парные отношения, чтобы они лучше отображали общие черты в поведении бонобо и людей. Если сторонники общепринятого представления берут за основу поведение шимпанзе, как мы можем упустить из виду бонобо,