Секс-бойфренд моей дочери - стр. 26
— Пошел ты…
— Уже.
Его рука скользит под юбку, и я вскрикиваю. Большой палец давит на пересохшие волнительные губы, заставляя замолчать.
— Я просто проверю, расслабься… – хрипит он и убирает мои руки, которые предпринимают попытки сопротивления.
Я ненавижу себя в этот момент, потому что замираю, и глядя в глаза, которыми гипнотизирует искуситель, жду продолжения. Сердце отбойным молотком стучит в груди… Что он делает со мной и с моим достоинством?
Рука властно сжимает бедро и заставляет прикрыть глаза. Артур зацепляется за резинку чулка и оттягивает его, та со звуком врезается обратно в кожу.
— А ты подготовилась. Плохая девочка…
Уши улавливают дерзкие словечки, которые заводят, но я стараюсь не подавать виду. Что может быть хуже для мужчины, чем равнодушие понравившейся женщины? Осталось постараться поправдоподобнее его изобразить.
— Что у нас тут… – мужские пальцы поднимаются между ног, и я машинально сжимаю бедра.
Его колено раздвигает ноги и открывает доступ к самому святому.
— Ты… Ах… – я не успеваю возмутиться, потому что пальцы начинают умело массажировать клитор. – Остановись, убери свои руки…
Артур лыбится на мои вялые попытки сопротивления и продолжает работать пальцами. Волна наслаждения окатывает все тело. Я вцепляюсь в его кофту и изнемогая от желания, запрокидываю голову и закусываю губу.
— Ты вся влажная. Видно, и вправду сильно чешется.
— Заткнись… – сквозь вздохи умудряюсь вставить свои «пять копеек» и вызвать ответную усмешку у Артура.
Когда его пальцы отодвигают ткань трусов и напрямую касаются набухших половых губ, я не сдерживаю стон и облизываю губы.
— Хочешь, чтобы я вошел в тебя? – звучит вопрос, который нельзя задавать женщине, текущей от запретного мужчины.
— Нет, – вру я, а у самой ломит тело от предвкушения.
— Хочешь, – читает он мои мысли и медленно входит в меня двумя пальцами.
Бедная нижняя губа истерзана зубами, которые сдерживают стоны удовольствия.
— Очень горячая и приятная… – добавляя масло в огонь, он уверенно двигается во мне.
О каком равнодушии может идти речь, когда голова уже склонилась на плечо к Артуру, а нога сама отошла в сторону, чтобы получить максимальное удовольствие. Я хочу его. Хочу и ненавижу себя за это чувство. Но ненависть уходит на второй план, уступая место приятным мурашкам и физическому блаженству.
Я не знаю, как он это делает… Но парень лучше меня знает мое тело, знает, чего именно оно хочет. Чувствую, что не могу больше сдерживать себя, каждый толчок становится слишком точным и приближает к развязке. Кажется, еще чуть-чуть и все… Я начинаю задыхаться и слишком громко вздыхать.
— Я напомню, Люба, – шепчет на ухо Артур и вызывает дрожь по телу. – Не здесь и не сейчас.
Он останавливается, достает руку из трусов и отстраняется от меня, как ни в чем не бывало. Сказать, что я растерянна и униженна – ничего не сказать, а этот смотрит на меня – довольный от своей выходки.
— Ну ты гад! – замахиваюсь на него сумкой, вымещая гнев. – Последний мерзавец!
— Хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо на этом подоконнике?
— Хочу, чтобы исчез, понятно! Ненавижу!
Артур усмехается на истерику, и это выводит еще больше.
— Даже не надейся, детка, – прилетает в спину, когда разгоряченная, на всех парах несусь на выход, лишь бы не видеть самодовольного лица.