Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова - стр. 43
– Вот Громыко отпросился от Японии. Он по решению политбюро должен ехать в начале января. Я согласился: конечно, неохота ему Новый год портить подготовкой, поездка трудная. Да и смысла особого нет: они хотят островов, мы их не даем. Так что результатов все равно никаких не будет. Ничего не изменится – поедет он или не поедет.
Помощник Брежнева по международным делам Александров-Агентов буквально взорвался:
– Неправильно это, Леонид Ильич. Мы – серьезное государство? Мы должны держать слово? Или нам плевать? Мы четырежды обещали, японцы уже опубликовали о визите в газетах. Мы с их престижем должны считаться? Или мы совсем хотим отдать их китайцам? Громыко, видите ли, Новый год не хочется портить. И решение политбюро для него ничто! Приехал отпрашиваться! Неправильно вы поступили, Леонид Ильич!
Брежнев не ожидал атаки, вяло оправдывался:
– Он попросил, я согласился…
Александров-Агентов, человек сухой, но преданный делу, гнул свое:
– Вот и неправильно, что согласились. Американский госсекретарь Киссинджер в этом году пять раз был в Японии. Тоже ведь ничего, кажется, не изменилось. А наш Громыко в Бельгию, Италию, во Францию, еще куда-то – пожалуйста. А как действительно сложную работу делать, ему «не хочется Новый год портить». Надо разговаривать с японцами. Пусть, как вы говорите, мы ничего не можем сейчас им дать. Но надо вести переговоры, показывать свою добрую волю. Это крупнейшая страна, и она хочет иметь дело с нами. Этим стоит дорожить, считаться с этим. В этом смысл дипломатии.
Александров-Агентов был профессиональным дипломатом. Начинал в годы войны сотрудником советской миссии в Швеции, то есть под руководством Александры Михайловны Коллонтай. Почти полтора десятка лет проработал в центральном аппарате Министерства иностранных дел, пока не перешел к Леониду Ильичу. Другие помощники генерального поддержали Александрова. Брежнев пытался перевести разговор на другую тему. Но не получилось. Он помрачнел, бросил салфетку:
– Хорошенький подарочек вы подготовили мне ко дню рождения!
Леонид Ильич ушел. Через час вернулся, посмотрел на Александрова:
– Целый час разговаривал с Громыко. Сказал ему, чтобы ехал в Японию.
Отсутствие интереса к третьему миру стало, возможно, одной из причин провала советской политики на Ближнем Востоке. После шестидневной войны 1967 года, которая закончилась полной победой Израиля, в политбюро решили разорвать отношения с еврейским государством. Арабские страны радостно приветствовали это решение. Тем более, что они стали получать советское оружие в удвоенном количестве.
Казалось, что Советский Союз приобрел себе на Арабском Востоке друзей на вечные времена. Но вскоре выяснилось, что Советский Союз не в состоянии играть ключевую роль на Ближнем Востоке, потому что не имеет отношений с Израилем. Роль всем нужного посредника досталась Соединенным Штатам. Кончилось это тем, что Египет, крупнейшее арабское государство, выслал советских военных советников, повернулся лицом к Соединенным Штатам и с их помощью заключил мир с Израилем.
В Москве понимали, что сами поставили себя в неудобное положение. В 1973 году президент Сирии Хафез Асад за четыре дня до начала войны оповестил советское руководство: он ударит по Израилю, они с «братом Садатом» все обсудили и согласовали. Брежнев ответил президенту Асаду, что тот идет на очень рискованный шаг и последствия могут быть иные, чем ожидают в Сирии. Тогда Асад распорядился отстранить советских военных специалистов, чтобы они не мешали. Для Сирии октябрьская война вновь закончилась на редкость неудачно. От полного разгрома ее спасло советское вмешательство. После октябрьской войны Брежнев сказал Громыко: