Секретный ребенок миллиардера - стр. 17
- Мне надо было попросить моего помощника прийти сюда, - бормочет он, покончив с бумагами.
Малышка шевелится и зевает. Я осторожно глажу ее по пушку на голове.
- Слушай, а цвет волос у нее тоже изменится?
Я пожимаю плечами.
- Многие дети в детстве очень светлые. А с возрастом темнеют. Я сама в детстве была блондинкой, а с годами волосы потемнели.
Он рассматривает мое лицо и я чувствую, как теплая волна приливает к моему животу.
- Значит, в детстве ты была блондинкой, - повторяет он, протягивает руку и пропускает прядь моих волос сквозь пальцы.
Затаив дыхание, я слежу за ним. Я чувствую себя не в своей тарелке. Я всегда знала, как дать отпор богатеньким женатикам, которые иногда появляются в моем детском саду. Но никто из них не трогал мои волосы. И сейчас я была растеряна.
- Но она же не станет черной? - спрашивает он.
Я в растерянности хлопаю ресницами, пытаясь понять, о чем он говорит.
- Черной? - переспрашиваю я.
- Но ее же волосы могут стать темнее, но не могут быть жгуче черными? Правильно?
Я киваю. Он достает из кармана телефон. Ааа, понятно, хочет снова изучить список потенциальных матерей.
- Смотри, если мы понимаем, что она не будет темной, а у меня же волосы черные, то я могу отбросить еще несколько кандидатур. Так ведь?
Я ежусь от его столь делового тона.
- На самом деле не так. Гены штука сложная. И бывает, что у двух темноволосых родителей рождается светлый ребенок. Ну, в бабушку, дедушку мог пойти. У моих родителей были темные волосы и карие глаза.
Он вглядывается в мои глаза и протягивает:
- А у тебя же глаза почти зеленые. Ты уверена, что тебя не удочерили?
Я взвилась.
- Чего за хрень ты несешь?! Мне мои волосы и глаза достались как раз таки от бабушки.
Он покаянно кивает.
- Извини, я и вправду сказал какую-то ерунду. Просто в детстве я мечтал о том, чтобы оказалось, что меня усыновили.
Его лицо становится мрачным, а я в испуге рассматриваю его, не зная, как это прокомментировать.
- В общем, неважно, - добавляет он. - Я уверен, что тест ДНК расставит все по своим местам.
- Может, если бы ты не прыгал с бабы на бабу, то и не оказался бы в такой ситуации? - не сдерживаюсь я.
Он усмехается.
- Я еще не прыгал на тебе!
- Слушай, а ты только о сексе можешь думать? - спрашиваю я, прекрасно понимая, что звучу как глупая шестнадцатилетняя девчонка.
Он не успевает ответить, нас зовут в кабинет. Медсестра взвешивает Глафиру и меряет ее рост.
- Вес - шесть килограммов четыреста граммов. Рост - 57 см, - говорит она. Затем меряет объем головы малышки и добавляет. - Идеально!
Мы устраиваемся за столом и женщина начинает просматривать почти незаполненные листы, которые передает ей Бергман. Она поднимает на нас удивленные глаза.
- Что вы хотите?
- Нам нужно оценить общее состояние здоровья ребенка и сделать тест ДНК, - говорит Александр.
Женщина поворачивает ко мне. На ее лице читается презрение. Видимо, она думает, что я какая-то шалава, которая сама не знает, от кого родила. Да и дату рождения ребенка не помнит.
- Нет-нет, я не мать, - успокаиваю я ее. - Я здесь просто, чтобы помочь с малышкой.
- То есть, у вас нет ни даты рождения ребенка, ни информации о прививках? - вопрошает медсестра.
- Нет, - скрипя зубами, бросает Бергман. - Кто-то подкинул мне ее на порог.
Медсестра задумывается.