Секретный ребенок миллиардера - стр. 13
- Ты повторяешь звуки, - говорю я. - тебе точно три месяца. А может быть четыре?
Мысль о том, что мы даже не знаем, как ее зовут, заставляет меня нахмуриться. Как могла ее мать оставить ее здесь без какой-либо информации? Имя и дату рождения можно было хотя бы написать?
Я поворачиваю Глафиру личиком к окну.
- Смотри, это Москва. Видишь какая большая?
На свету она кажется полупрозрачной словно ангел. Глаша действительно очень красивый ребенок. Ее личико пока слишком круглое, слишком детское, чтобы распознать в нем мужественные черты Александра. Но выражение ее глаз почему-то заставляет меня думать о нем.
Я слегка подергиваю ее маленькие ушки. Они плотно прилегают к ее голове. Она смеется. Ее внимание приковано ко мне. Я корчу безумные рожицы, а потом оглядываю комнату. Может быть здесь есть какая-то фотография Александра? Тогда бы я могла попытаться сравнить их.
Мы проходим по комнате, любуясь огромным камином и картиной в черно-серых тонах с вкраплением красного, висящей над ним. Тяжелая деревянная дверь ведет, наверное, в кабинет. Бергман скрылся в той стороне. Я наклоняюсь к замочной скважине в надежде разобрать хоть какие-то звуки. Тишина. Что он там делает?!
Я представляю, как он вылезает из окна по связанным в веревку простыням, и невольно улыбаюсь. Глаша передразнивает выражение моего лица.
- Надеюсь, у тебя будет хорошая няня! - говорю я ей. - Иначе ты больше не увидишь ни одной улыбки. Не с этими двумя снобами.
- Неужто я такой серьезный? - раздается за моей спиной.
Я подпрыгиваю, резко оборачиваюсь и практически утыкаюсь носом в Бергмана. Он появился абсолютно бесшумно.
- Я познакомилась с твоей собакой, - лепечу я, пытаясь скрыть смущение. - Он очень красивый. Но все же тебе стоит быть внимательней. Я просто беспокоюсь за Глашу.
- Кент - самый воспитанный пес на свете. Кроме того, у него есть своя комната.
- Ты к нему хоть иногда заходишь? - не сдерживаюсь я.
- Два раза в день, утром и вечером.
- Ты же понимаешь, что с ребенком так не получится? - пристально смотрю на него я.
Он отмахивается.
- Ты нашла врача? А нянек?
- Моя помощница подобрала несколько кандидатур. Я думаю, ты сможешь кого-нибудь выбрать.
- А если мне никто не понравится?
- Тогда тебе придется самому вставать к ней по ночам.
- По ночам? - переспрашивает он. - А разве ночью она не должна спать?
Я закатываю глаза.
- О, господи, Саша, это ребенок. Она просыпается по ночам, плачет, ее надо кормить...
Он хмурится.
- И сколько это продлится?
- Сложно сказать, все дети разные. Но чуть легче становится, когда вводится прикорм.
- Прикорм? - переспрашивает он. - Это как прикормка для рыбалки?
Я выдыхаю и тру лоб.
- Прикорм - это разная еда, не только молочная смесь как сейчас.
Он отходит к камину, прикрывая глаза.
- Блин! Я не был к этому готов!
Что тут скажешь?! Мало кто по-настоящему готов к появлению ребенка. А уж в такой ситуации как у Бергмана это, вообще, как снег на голову. Он сам сейчас похож на потерянного двухметрового малыша. Мне даже немного жаль его.
- Посмотри на меня, - говорю я.
Он поворачивается ко мне. Я чувствую волнение, которое поднимается внутри меня. Он очень красивый мужчина.
- Я просто хочу вас сравнить, - объясняю я. - Уши у вас похожи. А вот подбородки нет, - я слегка касаюсь его около губ. И чувствую как меня буквально бьет током. Я отдергиваю руку. - Твой острый, а у нее округлый, но ты мужчина, поэтому все логично.