Секретные расследования КГБ - стр. 3
– Что-нибудь было при них? – Спросил Акулов.
– Не, в карманах хоть шаром покати. Ни документов, ничего.
– А люди в окрестных деревнях не пропадали?
– Кабы пропадали на моём участке, то ко мне бы пришли. Да и в нашей вроде все на месте.
– Понятно, – протянул капитан. Мозаика никак не желала складываться.
Акулов осторожно отогнул воротник рубашки и увидел на шее странную отметину, лейтенант присела с другой стороны, достала карандаш и отодвинула верхнюю губу. Кожа, словно ветхий пергамент, лопнула на месте сгиба, но осталась сухой. Николай с любопытством следил за её действиями, Мария удовлетворённо кивнула и поднялась.
– Зубы чересчур хорошие, – сказала она. – Не как у стариков..
– Это не единственная странность, товарищи. – скрипучим голосом протянул Васюков.
Но Акулов это и сам заметил.
– Они не пахнут.
– Точно-точно! Я бы подумал, что их убили зимой, а токмо сейчас оттаяли, но уж больно они выглядит странно. Словно…
– Высушенные, – закончил за него Николай.
– Да! Что ж это за невидаль такая, товарищ капитан?
– Не переживайте, Дмитрий Степанович, мы со всем разберёмся. – Мягко сказал Акулов, стараясь не всполошить ветерана. – Всё, что вы видели, строго секретно. Чуть позже с вас и Маргариты с ребёнком я возьму подписку о неразглашении. Но это потом. А сейчас оставьте нас.
– Как скажете, – разочарованно ответил Васюков и пошёл обратно в избу, бормоча на ходу. – Мне и своих дел хватает.
– Что думаете, товарищ лейтенант? – Спросил капитан Марию, показывая отметину на шее.
Медведева внимательно изучила рану: несколько тёмных отверстий, похожих на следы маленьких острых зубов: одно большое, по центру, и множество вокруг, словно к шее присосалась огромная пиявка.
– Дело по нашей части. – сказала Мария. – Думаю, что это упырь, товарищ капитан. Крови нет, на шее характерные отметины. Всё очевидно..
Акулову стало ясно, что лейтенант его проверяет. В милиции она бы ещё пару лет дела расшивала-подшивала, а тут учителя из себя строит, но Николай решил, что не время и не место давать волю уязвлённому самолюбию. Он провёл пальцем по сухой коже трупа, казалось, надави, и она лопнет и рассыплется в пыль, чувствовалось – отверстия очень глубокие.
– Я бы не сказал, что упырь, – ответил Акулов, осматривая другие тела. – Зубов многовато. А вот зубы жертв меня смущают.
– Неужели?
– Да, – капитан не позволил себе сбиться с мысли и решил нанести ответный укол. – Вы, товарищ лейтенант, верно подметили, что они молодые. Я бы даже сказал слишком, словно у подростков. С возрастом зубы стачиваются, и будь жертвам действительно лет столько, на сколько они выглядят, это было бы заметно. Да и упырь охотится на стариков? Нонсенс. Но есть вопрос, который может указать на убийцу…
Капитан осёкся, в нём заговорил оперативник уголовного розыска, коим он больше не являлся. Убийца… Нет, он искал не просто убийцу, а монстра, убивающего людей, как скот, и чтобы найти его, вопросы должен задавать правильные. Иначе снова пострадают невинные, чего Акулов допустить не мог.
– Почему трупы нашли только сейчас?
Лейтенант удивлённо изогнула бровь.
– То есть? Какое это имеет значение?
Капитан хмыкнул про себя, опыт оперативно-розыскных не пропьёшь, как не старайся. Он чувствовал, что разгадка близка.
– В лесах сейчас высокая влажность, а трупы словно в сушилке на пилораме лежали. Ни кровинки, ни капли влаги. Вероятность, что упырь – а это точно не упырь, но пока других подозреваемых нет – смог за раз умертвить четырёх, мала. Столько крови ни в одну тварь не влезет. Значит, трупы оказались в лесу только сейчас, а до этого их хранили в сухом помещении. Точнее, прятали от чужих глаз.