Секретные доклады - стр. 30

Безумие, и даже сами примут облик, новый.

И с этим совершают недостойные деянья,

Кипя страстями, чтобы плотской связи с ней добиться,

И чтобы хотя капельку бы ею насладиться,

Идут на преступленья, всё теряя пониманье.

И в результате этим имя лишь своё марают,

Свою семью и окружение своё поганят,

В страстях их гибель, к себе привлекая, манит,

И девять из десятка таких в жизни пропадает.

Но кто-то возразит, что кое-кто в этом находит

Удачу, и порой даже счастливыми бывают,

И что мошенникам обман и мерзость с рук им сходит,

И, разве, до единого они все погибают?

Но в мире нет того, что было бы необычайно,

Всё учтено: добро, любое, и любая мерзость,

Ведь всё, что происходит, происходит не случайно,

В причинно-следственных всех связях есть закономерность.

Между проказниками и безумцем есть различье,

Тем, кто стремится к гибели, без совести и веры,

Кто голову теряет, с нею всё своё обличье.

Тому бывают в жизни и наглядные примеры:

В Сучжоу жил один помещик, и его поместье

Одною из сторон к скиту монашек примыкало,

Где пять монашек проживало в этом месте,

«Заслуг и Добродетели Обитель» называло.

Средь молодых монахинь, как бы «в облаках парящих»,

Была одна монахиня, кто красотой блистала,

Была моложе всех и настоятельницей стала,

Сластолюбивою считалась, среди грех творящих.

Она любила рассуждать, слова сказать цветисто,

И суесловию с большой любовью отдавалась,

В скиту приёмом девушек и женщин занималась,

Её любили все, но что-то в том было нечисто.

И мягко, вкрадчиво она могла поведать

О чувствах человеческих, поддерживала страсти,

Предупреждала всех, какие могут быть напасти,

Поддерживала тех, кто скрытное хотел изведать.

Была большой искусницей, красиво вышивала,

Стихи писала всем и складно письма составляла,

Не удивительно, что многие её любили,

В дома её все звали знатные и приходили.

Кто чадо испросить хотел, ней с просьбой обращался,

Она молебен совершала от бед и несчастий,

Сама производила очищенья и причастья,

А в результате у желающих мальчик рождался.

После визитов шли к ней для душевных разговоров,

И как бы проникали меж собой духовным родством.

В обители семнадцать келий было и притворов,

И прихожанки проживали там со всем удобством.

Но были те, что наотрез идти отказ давали,

Причину их отказа никому не объясняли,

В обители, как правило, мужчин не принимали,

И все дела их подозрения не вызывали.

В Сучжоу же однажды судья Юань вдруг появился,

С ним был и следователь по особым порученьям.

Он почти рядом с тем скитом монашек поселился,

И занялся работой по делам всем, изученьем.

Раз как-то по двору гулял он и искал прохладу,

Вдруг видит башенка стоит, он на неё взобрался.

Оттуда стал смотреть вниз, взгляд его скользил по саду,

Вдруг увидал он одну сценку, даже растерялся,

Внизу в скиту стояли женщины три, целовались

Поочередно, и о чём-то весело болтали,

Смеялись, на него внимания не обращали,

Потом одна ушла, и двое с нею попрощались,

Пошли в обнимку в скит и двери за собой закрыли,

Судья спустился вниз, промолвив в полном удивленье:

– «Какое странное у этих женщин поведенье!

И очень подозрительное, кем же они были»?!

А утром он слугу спросил: «Чей храм это там слева?

И кто живёт сейчас в нём, иноки иль инокини»?

– «Туда зайти лишь только может женщина иль дева,-

Сказал слуга, – живут пять женщин, мужчин нет в помине».