Секретарша - стр. 3
После работы мы часто шли к Вике домой, чтобы вместе поужинать. И что-то обсудить. По работе. Но в основном, все темы сводились к мужчинам. Поскольку моя подруга не могла определиться с выбором. Она имела сразу нескольких поклонников и между встречами с ними вынуждена была маневрировать, чтобы мужчины не узнали о существовании друг друга.
Квартира Вики была тесной и заставленной всяким хламом. Коробки давно нужно было распаковать, а от лишнего избавиться. Но моя подруга была слишком увлечена личной жизнью, чтобы заниматься бытом. Никогда не готовила много и чего-то сытного, не собираясь становиться кухаркой.
Каждый любовник приносил ей бутылку вина и какую-нибудь закуску к нему. Максимум, на что была способна Вика, это на скорую руку отварить пельменей. Это она и делала, когда к ней наведывалась я. Я же сама и покупала что-нибудь из полуфабрикатов по дороге, чтобы не идти в гости с пустыми руками.
Мне приходилось самой же и варить пресловутые вареники, поскольку у Вики всегда выходила какая-то пересоленная или переваренная дрянь. Но она совершенно не стыдилась того, что хозяйка из нее ну так себе.
– В доме должна блестеть женщина, а не кастрюли. – Кидала она мне с некоторым вызовом.
С чем я не могла не согласиться. Женщине сложно совмещать в себе качества отличной шлюхи и добропорядочной жены, пекущейся об обедах и ужинах своего супруга. Оба эти состояния – секс и приготовление пищи отнимают так много энергии и являются тождественными друг другу, что нужно выбрать из них что-то одно.
Вика выбирала быть самодостотачной и женщиной, вызывающей желание.
Мужчины не видели в ней своей потенциальной жены. Только лишь подругу для веселого времяпрепровождения. А ей это и нужно было, как она утверждала.
И только одна я, кажется, знала о том, что выйти замуж – самая заветная Викина мечта. Что выглядело в ее откровениях парадоксально.
Вика изо всех сил изображала независимость и самодостаточность. И для того, чтобы не чувствовать себя одинокой, завела котика Мурзика, который тут же обрел над ней власть, отлично поняв то, что может ею управлять.
И заботилась о своем питомце Вика с каким-то особым рвением – таскала его на прививки, покупала дорогие корма, купала его чуть ли не каждую неделю, словом, холила и лелеяла. И на закуску – бесконечно фотографировала Мурзика, как мамаша, которая умиляется своему малышу.
Не хватало моей подруге, видимо, материнства. Хотя она утверждала обратное – что ей достаточно опеки над несносной младшей сетрой, которую мама родила уже во втором браке от очень молодого любовника.
Собственно, именно поэтому на семейном совете было решено отселить Вику в отдельную квартиру, чтобы новая семья зажила спокойно и счастливо в столице. Об этом эпизоде в своей жизни моя подруга всегда вспоминала с горечью в голосе. Ее сослали в эт глушь принципиально. И переводили в качестве материальной помощи копейки, чтобы та могла хоть как-то существовать и не возвращаться в Москву.
Мать ее никогда не любила. Родила очень рано и бросила на бабку. А потом и вовсе, когда уже удачно вышла замуж, откупалась от Вики дорогими подарками. И подчеркивала громадную разницу между старшей дочерью и младшей, ребенком, рожденным от любимого мужчины, а не от случайного залета.
Как вышло в случае с Викой. О своем отце она ничего не знала. И, видимо, чувствовала в себе этот комплекс, стараясь найти среди хоровода мужчин того, кто полюбил бы ее безусловно.