Секрет пяти дверей - стр. 2

Я разулась, повесила куртку и пошла на кухню. Старуха сидела за столом и пила кофе. Вся в чёрном, худая, носатая и морщинистая, она аристократично удерживала чашечку двумя пальцами. Чашка была не наша. Тёмно-синяя, с позолоченным краешком – у нас таких крохотулек сроду не водилось. Папа пил растворимый: сыпал две ложки в свою большую кружку, заливал кипятком, а сверху ещё бухал молоко и сахар. А мама кофе, кажется, совсем не пила. Или пила?

Старуха сделала маленький глоток, поставила чашку на такое же крохотное синее блюдце с каёмочкой и обернулась ко мне. На шее у неё красовался белый кружевной воротничок, а сама шея складывалась над воротничком в меленькие морщинки.

– Здрасьте, – сказала я, – а вы кто?

Старуха оглядела меня с головы до ног, а потом обратно, с ног до головы, и сделала такое лицо, будто хотела сказать: «М-да». Чем-то я её не устроила. Возможно, она ожидала, что я исполню книксен или реверанс – если честно, не знаю, чем они отличаются. Я же стояла столбом и этим, наверное, её разочаровала.

– Не стоит заменять традиционные слова приветствия уродливым «здрасьте». Добрый день. Что же касается того, кто я, милое дитя, уместнее было бы спросить, зачем я. И тут уж ответ должна дать ты сама.

Я спросила:

– Я?!

И растерянно добавила:

– А я не знаю.

Старуха сложила сухие губы в колечко и чуть склонила набок гладко причёсанную голову.

– Что ж, – сдержанно сказала она, – очевидно, произошла ошибка. Если никто из присутствующих не плакал по ночам и многократно не писал в своём дневнике «я в каком-то тупике», то мне здесь делать нечего.

Она смотрела на меня круглыми желтовато-карими глазами, похожими на птичьи. Они выражали что-то неопределённое: то ли раздражение, то ли насмешку.

Я сказала:

– Это я. Я писала.

– Хм, – Старуха подняла тонкие полукруглые брови, – а с тобой легче, чем я ожидала. Где же все эти кудахтанья: «Откуда вы узнали?!», «Вы что, за мной следите?!» А вот ещё шедевр…

Она поудобнее устроилась на стуле и с чувством выдала:

– «У нас стоит камера видеонаблюдения! Я вызову охрану!»

Она так смешно изображала визгливые крики, что я улыбнулась.

– Сядь, – сказала Старуха и указала на стул напротив себя.

Я послушно села. Почему-то меня не смущало, что она командует в нашей квартире, где я знала историю почти каждой вещи: и этого самого стула, и стола, и скатерти, и занавесок. Мне не хотелось спорить со Старухой, чем-то она мне нравилась, хоть и говорила в основном о неприятном.

– Скажи мне, дитя, что же, по-твоему, следует предпринять, оказавшись в тупике?

Я представила себе узкий тёмный коридор, освещённый факелами. Увидела прямо перед собой закопчённую каменную кладку с грубыми швами. Ни единой щёлочки.

– Нужно вернуться назад и найти правильную дорогу. Без тупика.

Старуха разочарованно опустила уголки рта.

– Банальный ответ. Ты настолько уверена, что найдёшь то место, где ошиблась?

– Ну нет. Но нужно ведь попробовать.

– Так можно пробовать бесконечно, – отрезала она, – некоторые этим всю жизнь и занимаются.

– Тогда что делать? – спросила я и снова подумала о коридоре с факелами. – Не ломать же стену? Её ведь не пробьёшь.

Старуха хмыкнула и качнула чашечку туда-сюда – с моего места было видно, как на самом дне поблёскивает густая тёмная жидкость.

– М-да… Ну, раз уж я здесь, давай попробуем что-то предпринять. Мне случалось работать и с более неразумными субъектами – можешь считать это комплиментом. Итак, дитя, я покажу тебе кое-что. Скажем так, это будет история, в которой ты станешь одним из главных действующих лиц. Возможно, это что-то изменит. Возможно, нет. Всё будет зависеть только от тебя. Только тебе решать, как всё случится. Возможно, выход из твоего тупика после этого отыщется сам собой. А может, ты заблудишься, стараясь найти так называемую правильную дорогу. Не могу сказать заранее. Но, как ты верно заметила, попробовать стоит.