Секрет Любимова - стр. 36
Любимов: Кому приготовиться следующему?
Родионов: После выступления т. Верченко я все скажу… На этом разрешите собрание считать закрытым, подвести черту и зачитать резолюцию.
Любимов: Я прошу слова.
Родионов: Все, Ю.П., совещание закончило свою работу… и у меня нет ни одной записки… нет, есть одна анонимная.
Любимов: Анонимных записок не читаем.
Родионов: Тут с одной Таганки записалось 6 человек, вы что же, хотите, чтоб всем дали слово?
Поднимается шухер. Выкрики.
Сабинин: Разве вы не видите, какая пропасть лежит между вами и залом? И вы нам оттуда несете глупость…
Золотухин: Коммунисту не дают слова.
Выскакивает Губенко: Товарищи, я хочу зачитать резолюцию комс. собрания.
Родионов: Тов. Губенко, прошу вас не делать этого.
Губенко начинает читать. Его перебивает в микрофон Родионов, зал орет.
Глебов[58]: Губенко, сядьте!
Дупак сидит с ними, деятелями Театра Станиславского, их парторг брызжет пеной, вскакивает с места, беснуется… Куролесина[59] начинает читать резолюцию… «Указать Т-ру на Таганке на идейные недостатки спектаклей «Послушайте» и «Павшие».
Ее перебивают…
Васильев: Вы нарушаете нормы ком. партии – нормы демократического централизма. Вы выслушали только одну сторону, почему вы не дали ответить ком. Любимову и выносите резолюцию…
– Вывести их из зала…
– Думаю, что не будем прибегать к таким мерам. – Куролесина сбивается, заплетается, но дочитывает резолюцию.
Родионов: Дополнения к резолюции будут?
Стоит Любимов с протянутой вверх рукой. Пауза. Зал замер. Как быть теперь?
Родионов: Я еще раз спрашиваю: по резолюции совещания – дополнения, изменения будут?
Любимов (стоит с протянутой рукой). У меня замечание по резолюции.
Родионов: Слово по резолюции имеет Любимов.
Ю.П. отправляется к президиуму.
– Ю.П., вы можете с места.
– Нет, уж позвольте мне воспользоваться трибуной. Выходит на сцену, кланяется каждому из президиума, ему никто не отвечает. Становится за трибуну, не торопится, вытаскивает из грудного кармана несколько листков, отпечатанных на машинке.
– Я не задержу вас, товарищи, здесь ораторы превышали регламент, я уложусь в отпущенные 10 мин.
Надевает очки.
Родионов: Ю.П., я еще раз вас прошу говорить замечания по резолюции.
Любимов (указывая на талмуд речи в руках): Здесь всё есть. Не откажите мне в стакане воды. – Ему наливают воды. Он медленно делает несколько глотков. Зал замер. Все чувствуют, что происходит что-то невиданное, ловкое и прекрасное, и восторг заполняет наши таганские сердца. Шеф начинает говорить. Говорит по бумажке, говорит тихо, красиво, не торопясь. Спектакль; он давно не играл и теперь делал свои смертельные трюки элегантно и внешне невозмутимо:
– Дорогие товарищи!!! – и попер… Зал вымер. Не только муху, дыхание собственное казалось громким. Ленин и Горький – только их высказываниями аргументировал шеф свои мысли. Приводил цитаты из рецензий, опубликованных в свое время в центральных органах партийной печати: «Правда», «Известия», «Ленинградская правда», высказывания, впечатления от спектаклей театра рук. ком. партий соц. стран. Вальтер Ульбрихт, Луиджи Лонго и пр. Речь была продумана в деталях, и шеф потрудился над ней изрядно. Это была речь эпохальная, речь мудрого политика, талантливого полководца, войско которого только что бузило в зале.