Секрет Любимова - стр. 26
– Много.
– Пишите, обязательно выпишитесь, потому что способности есть, и берите жизненные ситуации, это же у вас старики эти оба… не люди… а шмаровозы какие-то. А баба? Бабы нет, есть какая-то кобыла, которую со двора на двор перегоняют. Пишите. Как рассказ напишете, так несите нам, обязательно несите и берите жизненные ситуации.
«Смена».
– А! Золотухин, артист с Таганки. Приятно видеть у себя в гостях хороших артистов, чем обязаны?
– Рассказы принес, печатать будете?
– Артисты графоманами стали. Ну, давай посмотрим. Если ты такой же писатель, как артист, непременно напечатаем. Я ведь про вас писал когда-то, в «Смене», о «Герое нашего времени».
– Да! Это вы?! Я вас давно люблю! Вы единственный человек, который печатно похвалил спектакль и меня.
Там же я услышал впервые, что «Интервенция» не получилась.
– Ты мне еще очень понравился в «Пакете», ну… блеск, это моя любимая книжка детства…
– Нет, что ты, дорогой, все прекрасно, все образуется, и т. д. и т. п.
Про «Театр, жизнь» не буду писать, устал, скажу только: желтое здание, серые люди. Больше ничего не скажу.
Я думаю, что короткие юбки затрудняют многим девушкам выйти замуж. Потому что стройных ног гораздо меньше, чем привлекательных мордашек. Влечение, либидо – явление физиологическое, начинающееся с внешнего обзора, это влечение, подкрепленное духовным обаянием, превращается в любовь…
Но кривые, худые, толстые ноги при сносном лице затрудняют возникновение либидо, а потому и любви; естественно, это не всегда, но очень часто. То же и с грудями… открытая грудь, если она красивая, – влечет, но коль открыто у одной – распахнуто у всех, таков закон этой природы, и недостатки все наружу. Скрытость недостатков, как и достоинств, увеличила бы стоимость женщины, не задерживала бы возникновения либидо и ускоряла бы оборот замужества. В некотором бы роде это был бы кот в мешке, ну и что? Тем интереснее, а когда люди начнут жить, любовь либо разгорится, либо потухнет вовсе, и тут, в семье, уже другие законы, не зависящие через полгода от ног или грудей партнерши, даже происходит обратная метаморфоза. Вот что я думаю о коротких юбках…
20 марта
– …НЕ СУДИТЕ САМИ, ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ.
21 марта
Ужасный день. Вчера играл Керенского за Высоцкого, а сегодня – и вчера ночью – молю Бога, чтоб он на себя руки не наложил. За 50 сребреников я продал его, такая мысль идиотская сидит в башке. На репетиции, при народе постороннем, он упал.
– Идите приведите себя в порядок, – сказал ему шеф.
И он ушел, и никто не знал, куда он девался и что делает: пьет ли, спит ли? Послали в Волоколамск машину за Губенко, в Вешняки – за мной, но я, как назло, оказался в театре и еще оговорил, идиот, условия ввода – 100 рублей – это была шутка, но как с языка сорвалось! Ведь надо же, всё к одному: и Хмеля[43] нет, я еще за него играю. Боже мой!
– Высоцкий играть не будет, – кричит Дупак[44], – или я отменяю спектакль.
– Как ты чувствуешь себя, Валерий? – Шеф.
– Мне невозможно играть, Ю.П., это убийство, я свалюсь сверху[45].
– Я требую, чтобы репетировал Золотухин. – Дупак.
Высоцкий срывает костюм (он еще поддал, как увидел, что вовремя не дали костюма и я с текстом):
– Я не буду играть, я ухожу… отстаньте от меня.
Перед спектаклем показал мне записку: «Очень прошу в моей смерти никого не винить». И я должен за него отрепетировать?!