Секрет - стр. 23

Открываю своим ключом, носками стаскиваю ботинки и на ходу, даже не раздеваясь, пишу:

Я: Зашла в дом.

Из кухни выходит мама в переднике, окидывает меня удивленным взглядом, потом качает головой: она давно считает, что я слишком много времени провожу «в телефоне», и пару раз как бы случайно подкладывала мне всякие листовки о зависимости от социальных сетей. У меня есть тухлая страница в ВКонтакте, которой я пользуюсь только чтобы отслеживать дни рождения своих друзей, и страница в инстаграм (где меня зовут «Радужный Бегемотик»), и где нет ни одной фотографии с моим лицом, зато много фото всего, что меня окружает. Светилом, как Марина, я не стану, потому что руки и глаза у меня растут и близко не из тех мест, зато это почти полочка с сувенирами на память.

— Раздевайся, Ребенок, ужин на столе.

— А в котором часу к нам… - Я вовремя закрываю рот. Очень вовремя. Я же не знаю, что у нас завтра гости. Было бы очень непросто объяснить маме, откуда я вдруг в курсе, что Клейманы придут к нам на Рождество.

— Что? – не понимает мама.

— В котором часу праздничный ужин? – не теряюсь я. У меня только что, секунду назад, созрел план, но времени у катастрофически мало.

— В шесть, - говорит мама. Собирается уходить, но останавливается и добавляет: - У нас завтра Клейманы-старшие.

— А младшие? – смеюсь я. Телефон уже «подмигивает» сиреневым огоньком сообщения, но я не хочу обижать маму, отвлекаясь от разговора.

— Андрей - точно нет, но может быть на минутку заглянет Антон.

Пока я с трудом сдерживаю довольную улыбку просто потому, что в приятной близости от моих ушей прозвучало его имя, мама снова дополняет список гостей:

— И Нина тоже заглянет.

Нина давно живет отдельно: у нее своя квартира в центре столицы, где я была всего пару раз. Сестра нечастый гость, а на Рождество тем более, потому что она не фанатеет от «всех этих ваших семейных праздников».

— Нина полюбила Рождество? – пытаюсь замаскировать горечь удивлением.

Мама делает хитрое лицо и манит меня пальцем, понижая голос до шепота. Явно чтобы не услышал папа, а он у нас раздражается только на три вещи: на женские сериалы, на шоу об экстрасенсах и на попытки мамы пристроить Нину в руки достойного мужчины. Вряд ли мама собирается обсудить со мной первый и второй пункты, потому что на этом фронте мы с папой состоим в одном батальоне.

— Это просто повод, - шепчет мама. – Они друг другу подходят, видела, как за праздничным столом ворковали?

«Видела и со злости чуть ложку не проглотила!» - про себя кричу я.

— Вот пусть еще разок пообщаются. Породнимся семьями.

Я все понимаю. Честно-честно. Нина заслуживает счастья, заслуживает красивого, умного и достойного мужчину. Но не Моего Мужчину.

— Породниться семьями – это хорошо, - говорю я. И брякаю: - Если у Нины не получится – я попробую.

Мама делает такие глаза, будто я призналась в своих лесбийских наклонностях. Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга, а потом она машет на меня рукой и по дороге обратно в кухню говорит:

— Ну и шуточки у тебя, Ребенок.

А кто сказал, что нам с Антоном будет легко?

Я закрываюсь в комнате и первым делом читаю сообщение:

ДЫМ: Мне не нравится, что ты ходишь домой одна.

Я: Твое «не нравится» - это: «Не выходи на улицу!» или «Я буду тебя подвозить?»

Это – просто шутка, хоть она не смешная, но меня тоже можно понять: мозг до сих пор отказывается нормально работать, потому что в нем уже вовсю маршируют ревнивые тараканы.