Секрет - стр. 12
И, как по заказу, ручка двери опускается вниз.
Я пытаюсь отодвинуться.
Ручка снова ходит ходуном, но дверь не поддается. Только через секунду замечаю повернутую в вертикальное положение защелку. Бросаю взгляд на спящую Туман и с трудом подавляю желание врезать ей по заднице: значит, она все предусмотрела и подстраховалась. Умница.
Кто бы там не ломился в мою комнату, он уходит ни с чем.
А Таня сонно хлопает глазами, поднимает взгляд по моей груди, останавливается у меня на губах. Улыбается, пододвигаясь так плотно, что мне либо нужно позорно сбегать, либо поддаваться натиску ее ног, которые она ловко переплетает с моими.
— Доброе утро, - тянет за футболку, но я слишком большой для нее, так что попытки сдвинуть меня с места Туман с треском проваливает.
— Я точно не давал повода думать, что ты можешь лезть ко мне в постель, - говорю довольно грубо, потому что чувствую себя… странно.
У меня утренний стояк, а если она придвинется еще ближе, то… блин.
— Это не твоя постель. – Таня закрывает глаза.
— Ты придираешься к формулировкам.
— А ты большой и теплый, - убивает меня наповал. – Я испугалась грозы.
Мы оба понимаем, что она просто валяет дурака. Но я продолжаю лежать рядом и разглядывать веснушки у нее на щеках.
Было бы ей хотя бы двадцать и не была бы она Тумановой… Хотя, я вообще не связываюсь с женщинами младше двадцати пяти. Обычно к этому возрасту они уже успевают попробовать других мужчин, другие отношения и другой секс, знают, чего хотят, и не выкатывают глаза от предложения заняться анальным сексом, например.
Я с силой разжимаю ее кулаки, поднимаюсь и ловлю зеленый взгляд у себя на животе. И ниже.
Тонкие домашние штаны, конечно, вообще ни хрена не скрывают, но я не пацан, чтобы стесняться. Поэтому скрещиваю руки на груди и выразительно жду ответную реакцию. Надо сказать, не без интереса жду.
Туман быстро краснеет от смущения, нервно сглатывает.
— Ого, - все, на что она способна.
Ну, собственно, а чего ты ожидал, старина Клейман, от восемнадцатилетнего невинного ребенка?
— Когда взрослая женщина ложится к мужчине в постель и видит, что у него встал, - я подхожу ближе, упираюсь кулаками в матрас, - она не говорит «ого», Туман. Она говорит: «Трахни меня».
Малышка с готовностью открывает рот – и молча его закрывает, прикусывая губу до белых следов на коже.
— Чтоб я тебя здесь не видел, когда вернусь из душа. У меня нет времени лепить с тобой куличики, малышка – мне через полчаса за руль.
— Уезжаешь? – Она прикусывает ноготь большого пальца.
— Да.
— Можно с тобой? – Видимо, предвидя мое «нет», быстро озвучивает причину: - Я обещала бабуле, что приеду первого. Меня ждет ее фирменная утка, дискотека СССР и «Ирония судьбы».
Звучит правдоподобно и, хоть мне эта возня нафиг не нужна, я говорю:
— У тебя полчаса на сборы, Туман. И держи руки при себе, малышка, а то свяжу.
Зачем я это сказал? Она широко улыбается, жмурится, и я почти слышу приятную вибрацию мурлыканья у нее в груди. Ничего из этого не способствует моему успокоению.
В душе я на всякий случай закрываю дверь на защелку.
Через двадцать минут спускаюсь вниз: на улице еще темень, весь дом спит. Понятия не имею, в которой часу закончилось веселье, но вряд ли сразу после того, как я ушел. Собираюсь пройти сразу к двери, но внимание привлекает шум на кухне. Иду туда, почти уверенный, что это проснулась моя мать и мне все-таки придется услышать внушение, какой я безответственный трудоголик, не думающий о том, чтобы остепениться с одной женщиной. А я снова буду отшучиваться, что уже давно остепенился с женщиной, и имя ей – работа.