Сегодня вечером и всегда (сборник) - стр. 43
– Почему ты так говоришь? Да, я здесь неплохо устроился, но разве это означает, что я оторвался от мира?
– Ты чертовски самодоволен.
Она круто повернулась, сжав кулаки в карманах.
– Ты сидишь в своем антисептическом дистиллированном мирке без всякого понятия о том, как людям приходится трудно в жизни. Ты не беспокоишься, даже если у тебя выходит из строя холодильник.
– Кэйси, – Джордан пытался сохранять спокойствие, – тебя опять занесло не туда.
Она взглянула ему прямо в лицо. Ну почему он не может понять? Почему не видит сути вещей?
– Никто не может почивать всю жизнь на лаврах и загорать на солнышке.
– Ну вот, приехали, – Джордан встал и подошел к ней, – почему все-таки мои деньги для тебя как черное пятно на моей репутации?
– Ах, не говори глупости. Твои деньги изолируют тебя от мира – вот и все.
– Это с твоей точки зрения.
– Пускай, – непримиримо тряхнула головой Кэйси, – но с моей точки зрения все это просто зажравшийся снобизм. У них тут, видите ли, гольф, меха, вечеринки, джакузи…
– Извините, – в дверях стояла Элисон и во все глаза смотрела на них. Она впервые видела их обоих в гневе. Джордан подавил рвущуюся наружу ярость и повернулся к девочке.
– Что-нибудь важное, Элисон? – Голос у него был спокоен, но взгляд сердитый. – Мы тут с Кэйси обсуждаем кое-что.
– Нет, мы спорим о вполне серьезных вещах, – поправила его Кэйси. – Люди часто спорят, и я, между прочим, никогда не кричу, когда просто что-нибудь обсуждаем.
– Хорошо, пусть так, – согласился Джордан. – Мы спорим. Если ты не возражаешь, мы хотели бы закончить наш спор. Нам потребуется всего несколько минут.
Элисон отступила назад в нерешительности:
– И вы будете орать друг на друга?
Однако в вопросе прозвучало куда больше интереса, чем беспокойства.
– Да, – сердито ответила Кэйси. Элисон бросила долгий, прощальный взгляд и поспешила к лестнице.
Джордан расхохотался.
– Ей бы очень понравилось, вцепись мы друг другу в волосы.
– И не только ей одной.
Он окинул Кэйси пристальным взглядом.
– Да, вижу. Может, ты чем-нибудь запустишь мне в голову? Это так изысканно.
– А с чем ты согласен расстаться? – зло выкрикнула она, не в силах смириться с тем, что он может себя контролировать, а она нет, – с этой древней вазой или шкатулкой Фаберже?
– Кэйси, – Джордан положил руки ей на плечи. «Хватит, – подумал он, – с меня хватит». – Ну почему бы тебе не сесть и спокойно мне не рассказать, в чем причина твоего раздражения?
– Брось эту покровительственную манеру, Джордан, – и Кэйси буквально отскочила от него. – Я достаточно этого натерпелась от твоей матери.
На это он мало что мог возразить. Она говорила чистую правду. Но он и не предполагал, что отношение Беатрисы до такой степени задевало Кэйси. Возможно, ему вообще еще многое предстояло узнать о самой Кэйси, когда она потеряет всякую осторожность и все выскажет начистоту.
– Но моей матери нет никакого дела до нас с тобой, Кэйси, – голос Джордана смягчился, однако он больше не делал попыток коснуться ее.
– Ты так считаешь? – Кэйси яростно замотала головой. Неужели он не замечает, что эта атмосфера постоянного неодобрения губит их любовь. – Ладно, пусть это несущественно. Хотя я так вовсе не думаю. Но разве это все?
– А что же еще?
– Ну, например, через пять лет самой главной мыслью в голове у Элисон будет, а какое платье ей сегодня надеть? Это тебя не тревожит?