Сегодня вечером и всегда (сборник) - стр. 28
Теперь все поняли, что Элисон – просто ребенок. В доме звучали смех, шум, веселье. Как долго он не обращал ни на что внимание? Ведь Элисон жила в этом доме три года.
Хорош опекун – переложил всю ответственность за племянницу на плечи своей матери. Но так было проще! Проще. В сущности, вся его жизнь до того момента, когда Кэйси появилась в их доме, была проще. И он был всем доволен и смиренно скучал, как Элисон. Всех в доме затронуло ее появление.
Например, его мать. Джордан опять нахмурился и достал из коробки сигару. Беатриса уже раз-другой жаловалась. Но он давно научился не придавать значения таким разговорам. Можно сказать, что он вырос без матери. Она всегда была занята в своих комитетах, со своими портными, своими ланчами. О них с братом заботилась вереница нянь и гувернеров. Джордан считал это нормальным. Теперь же его обуревали сомнения. А хорошо ли было полностью передоверить матери воспитание Элисон? «Это, конечно, было проще», – снова подумал он. Но «просто» далеко не всегда «правильно». Очевидно, пришло время взглянуть на все иначе и многое переоценить.
– Вы очень наблюдательны, Джордан, – отметила Кэйси и поправила очки.
– Вы так думаете?
Некоторое время назад Джордан охотно с ней согласился бы. Теперь он начал понимать, как много он упустил.
– Написано очень убедительно. Нет, правда, это превосходно. Я вам завидую.
– Завидуете? – И Джордан глубоко затянулся. – Чему же?
– Не знаю, как сказать. – Кэйси посмотрела на него и улыбнулась. – Здесь все слова на своих местах. Ни убавить, ни прибавить. Это само по себе большая редкость. Но у вас есть что-то кроме. Какая-то неуловимая музыка слова.
– Но и вы не новичок в обращении со словом.
– Конечно, – согласилась Кэйси, – но мне никогда не удается заставить их играть всеми гранями, как у вас.
Она быстро перелистала несколько страниц.
– Кстати, советую очень осторожно углубляться в описание родственных отношений в племенах.
– Семейных отношений, – поправил Джордан, все еще думая о своем.
– Да. Не забывайте, что с нашей точки зрения – дикость, с их может оказаться доблестью. Например, ближайшая родня сама должна была наказать преступника из своего рода. Многих изгоняли. Это было равносильно смертной казни. Одиночки не выживали.
– Значит, отец мог послать сына на смерть?
– Да, таковы были понятия. Чувство чести превыше всего. Каждому времени свои законы. – Она поджала ноги под себя и переплела пальцы рук.
– Кэйси?
– Да?
– Можно мне задать вам личный вопрос?
Она пожала плечами и насторожилась.
– При условии что я не обязана отвечать на него.
Он внимательно рассматривал пепел на конце сигары.
– Почему вы стали антропологом?
Она усмехнулась.
– Вы считаете это личным вопросом? Все очень просто. У меня был выбор: или антрополог, или жокей на скачках.
Он вздохнул. Непостижимо! Опять она сбивает его с толку.
– Не знаю почему, но я просто обязан спросить. Какое отношение жокей на скачках имеет к антропологу?
– А разве я сказала, что имеет? – Она сорвала с носа очки и небрежно повращала ими в воздухе, держа за дужку.
– По-моему, я сказала вам, что выбирала между двумя карьерами. А жокеем не стала только потому, что эта профессия зависит от случайностей. И на скачках всегда такая давка, столько народу и падать больно. Я плохо переношу боль.