Сефира и другие предательства - стр. 40
– Миссис Мюррей? Миссис Лиза Мюррей?
Удивительна сила социальных условностей: в то время как часть ее отметила, что правая рука незнакомца находится в кармане, другая часть, способная действовать без ее участия, автоматически ответила:
– Да?
Не зацепись нож, который мужчина начал вынимать, за материал комбинезона, Лиза не избежала бы серьезных проблем. Как бы там ни было, она метнулась обратно в туалет, захлопнула дверь и задвинула щеколду. Выходя, она выключила свет над раковиной и сейчас не стала его включать.
– Миссис Мюррей, миссис Мюррей! – мужчина молотил в дверь, дребезжавшую в раме.
Лиза порылась в сумочке – в темноте ее содержимое ощущалось под пальцами как-то странно. В маленьком помещении туалета грохотали удары мужчины. А вдруг он выломает дверь? Она казалась достаточно крепкой, хотя петли угрожающе скрипели с каждым ударом. Во всяком случае, он рисковал привлечь к себе внимание в любую секунду. Лиза сжала в руке перцовый баллончик. С бешено колотящимся сердцем она стала по одну сторону от входа и потянулась открыть дверь. Услышав щелчок щеколды, мужчина оставил дверь в покое.
– Миссис Мюррей? Миссис Лиза Мюррей?
Он повернул ручку и толкнул дверь, впустив в туалет бронзовый столб вечернего солнечного света. Лиза прижалась спиной к стене, держа баллончик в правой руке на уровне головы, и ждала, а мужчина снова позвал:
– Миссис Мюррей? Миссис Лиза Мюррей?
Она надеялась, что он, переступая порог, наклонит голову. Более того, он сделал два осторожных шага в туалет, держа перед собой складной нож, как фонарик. Она позволила ему сделать еще один шаг, а затем проговорила:
– Эй. Я тут.
Он повернул голову на звук ее голоса, и она выпустила ему в физиономию шипящую струю из баллончика. Он резко отпрянул, уворачиваясь от брызг, но глаза и нос получили достаточную порцию вещества, чтобы он выронил нож и прижал основания ладоней к лицу, заревев, когда боль обожгла его глаза. Даже стоя на расстоянии от него, Лиза почувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Не было никакого смысла причинять мужчине еще какие-либо травмы: жжение в глазах сковало его действия достаточно надолго, позволив ей унести ноги. Она выскользнула из туалета, закрыла за собой дверь и направилась к машине спокойным, как она надеялась, шагом. Как только Лиза села за руль, она сняла солнцезащитные очки, чтобы высушить глаза, хотя жжение сохранялось еще некоторое время спустя.
На этот раз ее стало колотить лишь после того, как она пересекла границу Кентукки и увидела вдалеке желтую вывеску «Мотель 6», облитую золотом заката. Она припарковалась напротив главного офиса и сидела, откинув голову на подголовник кресла. «Нож, – подумала она. – У парня был чертов нож». Она видела в его руке короткое блестящее лезвие, изогнутое на кончике, как миниатюрный ятаган. «Нож». Да, оружием первого были его руки, но нож – это нечто иное, это резкая эскалация угрозы. «Что будет следующим, мать твою, пистолет?» И что ей делать, если кто-то направит на нее пистолет? Перцовый баллончик она использовала, и чтобы купить новый, ей нужно найти магазин, где продается оружие (так, предположила она, это работает в Нью-Йорке, а что если в Кентукки все по-иному?), а это отнимет еще больше времени, которого у нее оставалось так мало. И даже если торговец огнестрельным оружием попадется по пути, – она подозревала, что придется заполнять документы, для чего, несомненно, потребуется удостоверение личности, и как тогда она собирается объяснять продавцу за прилавком, почему у нее водительские права штата Нью-Йорк? Главным мотивом дебатов с самой собой была угроза, для которой понадобится новый перцовый баллончик, а также пока еще неясный пустой силуэт ее неизбежного следующего противника. Если Сефира рассчитывала причинить ей боль или даже убить, она терпела неудачу. Ежели намеревалась запугать Лизу, заставить ее усомниться в правильности выбранного пути, то «задача выполнена».