Седьмой - стр. 10
Он походил на обычного человека, высокого мужчину со светлыми волосами и в светлых свободных одеждах. Глаза были глубокого синего цвета, кожа светлая, с лёгким загаром, губы розовые, зубы ровные и белые. Ах, да, ещё он был босой.
И всё в нём кричало «это не человек!»
– Ангел мой, ваше совершенство, – ответил я как подобает, склонив голову. – Я не тревожусь, когда вы рядом.
Тревоги и впрямь не было.
Вся тревога куда‑то спряталась, забилась в уголки сознания, рыдая и вереща от ужаса. А я был наполнен спокойствием и восхищением.
«Так и держись» – одобрил Боря.
Ангел испытующе смотрел на меня. От него пахло свежестью и луговыми цветами. Я знаю, как они пахнут, у меня в сортире освежитель воздуха «цветочная поляна».
– Как перенёс ты смерть, дитя?
– Мужественно и с достоинством, – ляпнул я.
Ангел возложил мне на голову ладонь – большую и мягкую.
– Да пребудет с тобой моё благословение, – изрёк он.
И на меня потекла благодать – тёплая волна энергии, смывающая все печали. Хотелось смеяться, радоваться и преклоняться.
Что я и не преминул, рухнув на колени.
Ангел ещё миг подержал надо мной ладонь, потом, очевидно, решил, что так я и лужу могу сделать от восторга, будто щен при появлении пилота на псарне.
– Встань, Святик.
Я встал, и даже не стал его поправлять. Когда я был маленьким – ну, по настоящему маленьким, ещё в садик ходил, у меня на резинке трусов было вышито «Святик Морозов». У других почему‑то полная форма имени, а у меня уменьшительная. Буквы сэкономили, что ли? С тех пор я не люблю имя «Святик», а в сочетании с фамилией совсем ненавижу.
– Ты был рядом с Иоэлем, дитя?
Так вот кто вёл конвой? Сам Иоэль?
– Да, ангел мой.
– Видел ли ты, что случилось?
Я сглотнул, попытался представить всё максимально ясно.
– Приближался падший престол…
– Соннелон.
– Да, ангел мой. Соннелон. Серафим метнул в него заряд энергии. Очень большой. Как солнечный протуберанец… Корабли конвоя вспыхнули и взорвались. Была сильная вторичка, нас всех разметало, но корпус «пчелы» выдержал, и я продолжал сближение в ручном режиме…
Ангел терпеливо ждал.
– Иоэль повторно начал формировать плазменный пучок… и всё.
Я поднял глаза и посмотрел в невозмутимый добрый лик.
– Было ли что‑то необычное, Святослав Морозов?
«Не говори!» – завопил Боря.
– Да, ангел мой. Фиолетовая вспышка. Джей говорил, что между колёс Престола пылает что‑то фиолетовое, будто застывшая вспышка. Наверное, он успел уда…
– Твои предположения не требуются, дитя, – произнёс ангел и мой рот сомкнулся.
Некоторое время ангел размышлял, а я с ужасом ждал, спросит ли он, было ли что‑то странное после моей смерти.
– Спасибо за служение, Святослав Морозов, – сказал ангел и небрежным движением руки вновь окатил меня концентрированной благодатью. – Есть ли у тебя просьбы или вопросы?
Полагалось сказать «нет», но я то ли ошалел от благодати, то ли и впрямь такой наглый, как считает Анна из зеленой эскадрильи. Я спросил:
– Почему вы меня не сразу увидели?
Ангел вздохнул, помолчал, будто решая, отвечать ли. Сказал:
– Сразу после воскрешения вы безгрешны. В вас нет ни добра, ни зла. Мы видим мир иначе, более духовно, чем физически, и не замечаем вас. Минуты, а порой и часы, пока мирское не возьмёт своё.
Это было неожиданно. Ангел испытующе смотрел на меня, и я осмелился на второй вопрос: