Седьмое небо - стр. 17

Так оно и случилось. История с шинами для «МиГа» мне была известна еще и потому, что в моем детстве на всех машинах нашей семьи всегда использовались только авиационные покрышки-слики. Несмотря на отсутствие протектора, они ходили в десятки раз больше, чем автомобильные. Жили мы тогда в Средней Азии, поганые дороги, сделанные из битума с песком и гравием. Летом они становились жидкими. Автомобильные шины более двух-трех месяцев не работали. А колеса с самолета, с переделанным, более широким, диском, могли несколько лет пробегать. Резина там стояла весьма качественная! Именно в то время на самолетах появилось «шило»: 70% этиловый спирт в специальных емкостях над обеими задними стойками. Которым обливали колесо в момент касания им земли или бетона. Проблема была настолько серьезная, что, несмотря на то, что рота охраны постоянно «выпивала» эту смесь, а для пущего эффекта, и чтоб не пили, в нем еще и сырую резину растворяли, этот технический спирт пользовался огромной популярностью у солдат и техсостава.

Дальнейшая учеба шла не шатко не валко: огромное количество писанины, вычерчивание схем маневров, различных построений, и все пешим по самолетному, не считая подготовку к параду, на это ушел целый месяц, с парадом – полтора. Я продолжал исполнять в эскадрилье роль «самого молодого», до 20 сентября 1947 года.

Вечером 19 сентября меня заставили выполнить несколько «па», а «Танец маленьких лебедей» я изобразить не мог, Мариус Петипа мной не занимался в детстве, но письмо я забрал, его написал гвардии полковник Петр Иванович Муравьев, которого, наконец, поставили командиром нашего полка, без всякого ИО. Мой бывший основной ведущий и его «гвардейцы» попали в очередной переплет 1-го сентября, уехав на охоту по перелетной птице. Отдохнули они качественно, и привезли трем женам «подарки от безвестной жительницы» лесной глуши в районе озера Ханко. Дамы, обнаружившие у себя венерическое заболевание и лобковых вшей, долго тянуть с этим вопросом не стали и накатали «телегу» на супругов, но немного перестарались, всех троих уволили из армии, разжаловав до рядовых, с лишением всех наград, и выгнали из партии. Так что, в полку праздник, и Муравьев вполне серьезно предложил после окончания курсов возвращаться в полк и передавать свой «новый опыт» там, тем более, что их обещали до конца года перевооружить на «МиГ-9». Предложение было очень заманчивым, реально, именно Муравьев, заместитель командира по летной подготовке, знал лучше всех своего «первого помощника». Он и предлагал свое место, заместителем командира полка. Что проведем быстренько по необходимым должностям и станешь замполётом. В общем, я озадачился не на шутку. Но, утром прибыл Ромодин, который привез две машины, оборудованные воздушными тормозами, и, у которых стояли, прошедшие Государственные испытания», РД-20Ф-2. Машине предстояло пройти войсковые испытания для запуска в четвертую серию в качестве серийной. Еще утром я об этом не знал, вместе со всеми готовился по теории воздушных боев, изучал те строи, которые использовала 8-я Воздушная Армия USAF в Европе в WWII. Перед обедом объявили о построении полка. Слушатели были только в первых трех эскадрильях, ещё пять имели только летчиков-инструкторов. Слушатели подъедут в начале следующего месяца. На трибуне новые лица, большую часть из которых я не знаю. Еще тепло, бабье лето, стоим в летних летных куртках коричневого цвета, в галифе и в сапогах. Из «лишних людей» узнаю Ромодина и полковника Кожедуба. Последнего «не узнать» было сложно из-за трех звезд на гимнастерке. Их было всего двое на всю страну. Говорили много, речь шла, в основном, о провокациях в Приморье и в Северной Корее. Вдруг, генерал Селезнев вызывает меня.