Седьмое небо - стр. 10
С такими мыслями и прошел этот выходной день, чтобы рано утром, еще затемно, освободившись от рук и волос Маринки, встать, одеться и пробежаться по утренней прохладе до спортивного городка. Там позаниматься на снарядах, заскочить в столовую на завтрак и встать в строй неполной эскадрильи. Летчиков в ней всего шестеро, при штате восемь. Короткий развод. У меня первый вылет, я же новенький. Для этого в эскадрилье есть старенький Як-7. У меня первая кабина, а во вторую втискивается Прохоров. Даже не запутавшись, запускаю двигатель, прикрыв заслонки, быстро прогреваю чахленький и старенький «М-105А». Его работа мне не очень понравилась, технику надо руки оторвать и отправить служить куда-нибудь на Чукотку.
– Чего башкой мотаешь? – послышалось через СПУ.
– Вернемся, если сможем, руки технарям поотрываю: два из четырех карбюраторов чистить давно пока, и настроить трамблеры.
– Выруливай! У технарей и без этой рухляди работы по самое горло!
Получил добро на взлет, прошел по коробочке, пилотаж на этом «Яке» лучше не показывать.
– Давай домой, за ручку держаться умеешь. – буркнул комэск. Сели, я подошел получить замечания.
– Ты вот, что, гвардеец, это – ЗАП, здесь свои порядки. «Як» – первый на списание, ему два летных часа осталось. Не приставай к технарям. Из-за этих гробов, их особист наизнанку выворачивает.
– А в чем дело?
– Три двигателя взорвалось за два месяца и шесть отказов в воздухе. Дело шьют, в том числе, и мне.
– А можно поподробнее и с документами? Меня же на новую технику прислали переучиться.
– А ты что, в «свистунах» понимаешь?
– Было дело, еще в сорок пятом. Мы в Ростоке базировались, там три машины освоили, без записи в летные книжки, чтобы по заднице не получать от командования. Еще тогда было ясно, что дальше на таких летать придется. Но нас перевели на Приморский фронт. Здесь такой техники не было.
– Во как! Ну пошли!
И, вместо того, чтобы начать изучать «МиГ-9» по книжкам, я его начал изучать руками. Нюхнул топливо, чихнул, и повернулся к командиру.
– А топливо не то, оно пахнет иначе.
– А другого нет, с ним прислали и вот результаты испытаний. Топливо именно это, только в НИИ ВВС и в Москве летали на немецком топливе, но его больше не выпускают.
– А где его с присадкой смешивают?
– Ну как где? Вон станция ГСМ.
И уже трое: я, инженер полка и комэск направились туда, где химичили технари.
– У меня все по инструкции!
– Покажи инструкцию.
Она у него была, для немецкого бензина «В-4».
– А какой у вас бензин.
– Какой привезут, такой и есть.
– Показывайте накладные.
Их было много, и бензины там были совершенно разные, от Г-70 до американского Б-120.
– Вот вам и разгадка: бензины разные, а таблица одна. Задача присадки получить детонационную стойкость 110. Это я хорошо помню по Ме-163. Он, как раз, летал на этой смеси. Надо делать детонационную камеру.
– Че её делать, она есть. – ответил инженер. Я не стал у него спрашивать: «Почему она не стоит в этом помещении?». Не было надобности ссориться с ним. Надо сделать так, чтобы топливо проходило нормальный контроль. К вечеру для всех восьми сортов топлива я посчитал пропорции. Заверил это дело у инженера, и подошли к начальнику штаба полка оформить все это приказом. Тот уперся.
– Это должна прислать Москва. Вы занимаетесь не своим делом.