Седьмое море - стр. 22
И тут же исчезал. Даша начала нервничать, плохо спать по ночам, ей снился он, причем сны были весьма откровенные.
– Ну, как у вас? – допытывались подруги. – Уже?
У Дана была такая репутация, что «уже» подразумевалось само собой.
Голицын тоже психовал. Возвращаясь к полуночи из женского общежития, Дан натыкался на тяжелый взгляд Сажина. Димка словно поджидал своего соседа по комнате. Вопросов не задавал, просто смотрел, усмехаясь, как Дан со злостью швыряет в угол ботинки, потом ищет выпивку, нервно застилает постель.
– Ну, что ты смотришь? – не выдержал как-то Голицын. – Не было ничего!
– Я знаю – спокойно сказал Сажин. И, отложив учебник, спросил: – И не надоело тебе мучиться?
– Я не люблю ее. – В голосе Дана было отчаяние. – Меня бы устроил просто секс, но это не устроит тебя. Я тебя, Димон, знаю не первый год. Ты действительно будешь меня прессовать и рано или поздно дожмешь. Кому это надо, а? – с тоской спросил он. – Тебе, мне? Или, может, ей? Она врезалась в меня по уши – тяжело вздохнул Голицын. – И как ты с этим будешь жить, Сажин?
– Как-нибудь. – И Дима опять уткнулся в учебник.
Развязка наступила неожиданно. Как-то Голицын вернулся с теннисного корта в приподнятом настроении. Глаза его горели.
– Димон, я с такой девушкой познакомился! Папа – полковник! Мать в министерстве работает! Трехкомнатная хата в центре Москвы! А сама девчонка просто красавица! А какие у нее шмотки! Я еще не видел, чтобы девчонка так шикарно одевалась. Мы с Анжеликой месяц назад встретились на корте. Играет она паршиво, ну я ее и потренировал – усмехнулся он. – Теперь она приходит каждый день. Думаю, уже не из-за тенниса, а из-за меня.
– А как же Даша? – в упор посмотрел на него Сажин.
– Мне нравится Анжелика. – На этот раз Дан был тверд. – Нравится настолько, что я готов на ней жениться. Я хочу стать москвичом. Меня в Анжелике все устраивает, но, главное, ее родители обеспечат мне прописку и карьеру. Что касается Даши, твое условие я выполнил. Хотя сто раз уже мог бы с ней переспать. Да и учиться осталось всего год. Не думаю, что меня вышибут. Так что с Дашей мы расстаемся.
– Дурак ты, Дан – спокойно сказал Сажин. – Ты принадлежишь к тому типу дураков, которые никогда не думают о том, что жизнь кончается не завтра. Но я не буду тебя лечить. Женись на своей полковничьей дочке… Ты тогда всерьез это сказал?
– Что именно?
– Будто женщине всегда нужен хозяин. Даша, мол, поплачет денек-другой и, если я ее приласкаю, кинется мне на шею.
– Так и будет. Еще спасибо мне скажешь.
– Что ж… Тогда дай мне слово. С того момента, как вы расстаетесь по твоей инициативе, ты в ее сторону больше не смотришь. Что бы она ни делала и ни говорила, ты – скала. На всю жизнь, потому что я собираюсь на ней жениться. И если только ты посмеешь…
– Я понял, понял – торопливо сказал Дан. В тот момент он думал только о том, что Димка Сажин отпускает его на свободу.
– Тогда по рукам?
И они пожали руки, скрепив договор.
…Голицын обманул. Даша вовсе не плакала. Она молчала. Под глазами у нее опять залегли глубокие тени. Дима смотрел на нее с жалостью, но помочь ничем не мог. Дан женился на Анжелике и переехал к ее родителям, в шикарную московскую квартиру. Даша встречалась с Димой лишь затем, чтобы задать ему неизменный вопрос: