Седьмая жена Змея - стр. 37
Я даже изумилась: мало того, что не сопротивляется, так ещё и беспокоится о том, чтобы я не запачкалась. Вот это сервис!
Мужчина ткнул пальцем на свои рёбра слева, спокойно отсчитал их и повторил:
— Вот сюда, между четвёртым и правым. Бейте сильнее, не промахнётесь.
Теперь уверенность моя куда-то испарилась. Рука вновь вспотела и задрожала, нож напоминал маятник, так сильно колебался в ладони.
Чёрт! Я… Я не могу! Нет!
— Что же вы? Где же ваша решительность?
Ни тени сомнения, раздражения или гнева, как и едкого сарказма. Спокойный голос поражал, будто каждый день хассора пытаются убить… Может… Может, так оно и есть?
Все его жидкости — яд…
Хассор привстал, рывком потянул меня на себя. Нож вошёл в плоть без хруста и почти без сопротивления. Когда я поняла, что произошло и опустила взгляд, было поздно. Нож торчал между рёбер, при этом вошёл он по самую рукоять. Тонкая струйка тёмной крови стекала вниз. Мужчина откинулся на спину, совершенно не обращая внимания на нож.
— Я… я видела во снах ваше сердце, хассор…
— Наши кошмары стали общими. Но в одном вы правы, вы видели то, что я так долго скрываю от других.
— Отсутствие сердца?
— Далось вам это сердце, хасса… — наг несколько раздражённо ответил и вцепился в рукоять ножа.
Я подняла взгляд и посмотрела мужчине в глаза. Янтарные, но на этот раз огненно горячие.
— Вы слишком хороши, хасса. И я не верил в это, потому что думал, что вам нужен только Дизар или то, что он даёт взамен. Но теперь ваши чувства для меня сплошная загадка.
— Тогда ответьте: у вас есть сердце? Или… Или кошмары — вовсе не кошмары?
Рукоять от ножа осталась у мужчины в руке, а остатки лезвия вытекли вместе с кровью на кровать. И, прежде чем рана затянулась, кровать начала дымиться. Там, куда попали капельки крови, теперь были подпалины, будто кислотой плеснули. Хассор стёр дорожку из крови, тянущуюся к его пупку, а затем облизал палец, вновь обнажив свои пугающе острые зубы.
— Седьмая ночь совсем близко, хасса. Но я думаю, что вы та, кого я так долго искал. Боль — не всегда наказание, а кошмары — не всегда кошмары. Теперь, когда вы получили ответ на свой вопрос, я расскажу вам кое-что. О себе. О Дизаре. И о Договоре.
— А как же…
— Это будет после, я хочу, чтобы у вас сейчас был ясный ум. И на будущее, хасса, меня нельзя убить. Таким уж я создан.
— А меня можно, хассор. И меня кто-то хочет убить, кто-то из ваших жён, а, может, и нет…
— Тогда… — хассор привстал, перехватил меня рукой за шею сзади и нежно поцеловал в шею. Моя голова сама запрокинулась назад. Вцепившись в плечи мужчины, со стоном выдохнула. — Тогда пришло время сделать то, чего я никогда не делал...
20. И нет покоя...
Наивная! О, горе мне, наивной, доверчивой и мягкосердечной…
Не думал наг приближать таинство первой брачной ночи, но не обманул: действительно сделал то, что никогда не делал — он в меня в карцер посадил! Вот и верь после этого сладкоголосым змеелюдям. На самом деле всё было куда уж проще.
Рядом с сокровищницей, вот совсем рядом, находилось странное помещение, которое давным-давно сделали для «провинившихся» жён. Но таких не находилось, видать, даже Амара своими проступками не заслужила подобного изгнания. А вот мне «досталось» — за попытку убийства, именно так было сказано всем.