Седьмая Вода (часть 2) - стр. 24
Протянув руки, я положила ладони чуть ниже лопаток Арсения, наслаждаясь реальностью его тепла, отгоняющего растущую панику, и он замер, остановившись на середине вдоха. Его спина словно окаменела и за секунду стала горячее.
– Василиса… – он практически проскрипел мое полное имя, и в каждом звуке – бездна угрозы и предупреждения.
Но это не могло остановить меня сейчас и удержать от очередного шага, о котором наверняка пожалею завтра.
– П… Пожалуйста, – прошептала я, едва сама себя расслышав, и, придвинувшись ближе, коснулась губами его плеча.
Арсений развернулся так стремительно, опрокидывая меня на спину, что я могла только шокированно выдохнуть. И он поймал этот мой выдох, проглотил его и потребовал больше. Не было постепенного перехода от нежности к откровенной, обнаженной жажде. Не было предупреждений и неуверенных поглаживаний, проверяющих, готова ли я принять столько его сразу. Господи, это же Арсений, он же как лавина, сминающая и погребающая под собой, если имела глупость не убежать и не уйти с пути. Он не целовал, а поглощал меня, причем с таким остервенением, что тут же полностью накрыло возбуждение, от мощи которого было просто страшно. Я будто перестала быть собой, разумным существом Василисой Орловой, а стала средоточием неуправляемого пламени, единственная цель которого – сжечь мужчину надо мной дотла так же, как это делает он со мной. Арсений трясся всем телом, целуя меня с одержимостью, которая все сильнее и сильнее заражала и меня. Он не стонал – издавал совершенно животные звуки, каждый из которых орал о том, как же безумно я ему сейчас необходима. Вся, целиком, до последней клетки тела и мысли в голове. И я, отвечая на это безапелляционное требование всем своим существом, дрожала и цеплялась за него. Бедра Арсения были в непрерывном движении, он терся, толкался, вжимался между моих уже широко раздвинутых для него ног, и я всхлипывала и стонала от того, как этого было чересчур и все же совершенно недостаточно. Я была готова умолять его сделать хоть что-то, иначе просто чокнусь от этого мучительного напряжения, но мое горло пропускало сквозь себя лишь рваные стоны, а губами и языком по-прежнему жадно владел его рот, вовсе не собираясь давать мне свободу. Скользнув руками вниз по его спине, я нагло дернула его штаны, не желая просить – требуя большего.
Но неожиданно Арсений остановился и чуть отстранился. Кажется, он заколебался на какую-то секунду. И это тогда, когда я тут заживо горю! Я, сама не отдавая отчета, издала звук, больше похожий на голодное рычание, и впилась в его задницу ногтями, поднимая бедра навстречу. Лицо Арсения исказилось, и он резко перекатился на спину, увлекая меня за собой по ерзающему под нами змею и усаживая сверху так, чтобы моя голова с разметавшимися тяжелыми мокрыми прядями оказалась в противоположном от костерка углу.
– Пошло все оно на хрен, – прохрипел он и снова поцеловал меня, сжимая волосы в кулаке и вынуждая наклониться к нему.
От смены положения, собственной бесстыдной открытости перед ним, этого ранящего поцелуя мое возбуждение стало просто критичным, а стоны и движения – отчаянными.
– Если чего-то действительно хочешь, то давай, возьми, – грубым голосом рыкнул Арсений прямо мне в губы. – Сама!