Седьмая версия - стр. 3
Профессия, надо сказать, у меня очень редкая – психолог-консультант оперативной федеральной спецгруппы спасателей. Федеральная группа – это такая сборная команда, которую посылают обычно как сборные команды спортсменов за рубеж. На наиболее крупные катастрофы. Она входит в международную спасательскую структуру ООН. В составе такой группы я побывала, пока писала свою диссертацию, и во Франции, и в Индонезии, и в Африке, и в Эфиопии – в общем, в разных местах планеты, где требовалось участие специалиста по экстремальной психологии.
Но, кроме этого, я вхожу и в местную, региональную команду спасателей, которая состоит из групп, подобной нашей, тарасовской – по четыре-пять человек классных специалистов в офицерском звании. Но часто нас всей группой вызывают не как специалистов, а как спасателей широкого профиля, когда нужны просто лишние руки, чтобы срочно спасать людей. Скорее всего, так оно случилось и на этот раз… К сожалению, как и остальные, я могла только гадать: что же произошло там, в Булгакове.
В пассажирский салон выглянул радист и жестом позвал нашего начальника к себе в рубку. Мы примолкли в ожидании новостей. Наверняка – какое-то сообщение, касающееся нас. Какое-нибудь уточнение приказа, точная формулировка задачи, информация о катастрофе, наконец.
Едва Григорий Абрамович появился вновь в салоне, три пары глаз уставились на него в напряженном ожидании. Я видела, что лысина у нашего начальника вспотела… Дела, значит, серьезные.
– Ну! – не выдержал Игорек. – Что там?
Григорий Абрамович достал носовой платок и принялся протирать и без того блестящую лысину. Этот жест у него был традиционным и означал, что начальник наш сильно нервничает…
– Речной теплоход…
– Что? Затонул?..
– То-то и удивительно, что – нет!
– Григорий Абрамович! – поспешила я вмешаться со своей помощью. – Расскажите по порядку. Зачем радист вас туда вызывал?
– Новости по «Русскому радио» послушать. Он их на пленку записал. Для нас специально… В Булгакове речной теплоход – огромный, четыре палубы – врезался в железнодорожный мост… Теплоход – две палубы всмятку, срезал подчистую, но на плаву держится… Мост вроде бы разрушен… Число жертв уточняется, не назвали даже ориентировочно.
– Что ж там уточнять-то! – воскликнул Игорек. – Число жертв равно числу пассажиров плюс экипаж минус число спасенных. Мост-то железнодорожный, не пешеходный… Что и требовалось подсказать…
Григорий Абрамович смотрел на него растерянно и продолжал натирать свою лысину… Я поняла: что-то не так. Не все он сказал.
– Что еще, Григорий Абрамович? – спросила я. – Игорь, кажется, перебил вас…
Он кивнул головой.
– Во время удара теплохода в мост по нему проходил пассажирский поезд…
– Мать твою!.. – сформулировал охватившие его эмоции Кавээн.
– Часть вагонов упала в воду, – добавил майор глухо, словно нехотя.
Говорить никому ничего не хотелось.
– До Булгакова осталось десять минут! – крикнул нам высунувшийся в салон второй пилот. – Приготовьтесь. От места посадки до моста шесть минут на машине. Местный диспетчер МЧС на связи. Дислокацию прибывающим группам сообщает. Будете говорить?
Григорий Абрамович побежал в каморку радиста. Вернулся он минут через пять – взъерошенный, с нахмуренными бровями – и строго поглядел на нас через свои очки с круглыми линзами.