Седьмая чаша - стр. 52

Я увидел первого из своих клиентов, Гиба Рука, мужчину тридцати с небольшим лет, низкорослого, коренастого и с квадратным лицом. На нем была красная накидка, слишком яркая, чтобы являться в ней в суд. Рук хмуро наблюдал за двумя мужчинами, которые разговаривали в главном зале. Один был высок и облачен в дорогую одежду; приглядевшись ко второму, я с удивлением обнаружил, что это не кто иной, как Билкнэп. Мой давний недруг выглядел изможденным в своей длинной черной мантии. Он рылся в бумагах, лежавших в его адвокатской сумке. Высокий мужчина, похоже, был недоволен своим собеседником.

– Привет, Гиб! – произнес Барак, плюхнувшись на лавку возле Рука. – Что-то ты чересчур вырядился.

Рук кивнул Бараку и поднял глаза на меня.

– Здравствуйте, мастер Шардлейк. Готовы к схватке?

Я окатил его ледяным взглядом. Обзаведясь собственным барристером, некоторые мои клиенты теряли чувство меры и считали, что имеют право держаться со мной фамильярно и даже насмешливо. Подобное отношение только повредило их делу. Участие в суде требовало трезвого и уважительного поведения.

– Я готов, – ответил я. – Дело у нас верное, а если мы и проиграем, то лишь потому, что суд сочтет ваше поведение нахальным и оскорбительным. Так что следите за своим языком во время заседания. Кстати, вырядившись, как павлин, вы совершили первую ошибку.

Гиб покраснел. Он был одним из многих коттеров[13], разбивших за последние пятнадцать лет огороды в районе Ламбетских болот на другом берегу реки. Лондон безостановочно разрастался, и ему требовалось все больше пищи. Осушая топи, коттеры заселяли и осваивали появляющиеся участки суши, не спрашивая разрешения у землевладельцев, которые никогда не занимались этой землей, да и жили далеко от своей болотистой собственности. Но недавно арендаторы поняли, что упускают реальную прибыль, и стали использовать поместные суды для того, чтобы выгнать коттеров с захваченных ими земель и присвоить результаты их труда.

Гиб обжаловал выселение с освоенных земель в суде прошений. В поданной им апелляции цитировались древние законы и упоминались туманные прецеденты из прошлого, которые мне удалось отыскать в архивах. В соответствии с ними, если человек возделывал участок размером меньше двух акров в течение двенадцати лет, его нельзя было изгнать с этой земли.

Гиб кивнул на Билкнэпа:

– Эта старая свинья сэр Джеффри, похоже, не очень-то доволен своим адвокатом.

– Я знаю Билкнэпа. Не надо его недооценивать.

Я не кривил душой. Он действительно был умным и умелым юристом. Однако сегодня у него, видимо, возникли какие-то проблемы с бумагами. Сейчас он лихорадочно рылся в своей сумке. Подняв голову и увидев меня, он прошептал что-то своему клиенту, землевладельцу Гиба, и они отошли в сторону.

Я сел по другую сторону Гиба. Он посмотрел на меня горящими от любопытства глазами.

– Толкуют, что в Линкольнс-Инн произошло ужасное убийство, – затараторил он. – Вроде как в фонтане нашли барристера с перерезанной глоткой. И это на Пасху!

Именно этого я и боялся: слухи все же начали распространяться.

– Убийцу непременно найдут, – лаконично ответил я.

Гиб с сомнением покачал головой:

– Говорят, никто не знает, кто это сотворил. Какой жуткий способ убийства! Ох и времена нынче пошли.

– Вы, вероятно, имеете в виду знаки и предзнаменования? – устало предположил я, вспомнив лодочника.