Сделка с дьяволом - стр. 27

Мгновение спустя путешественница очутилась в объятиях милой старой дамы, которая, отдавая Онорине массу самых противоречивых приказаний, помогла ей освободиться от манто, снять шляпу. Укутав Гортензию кашемировой шалью, хозяйка повела ее в свою крошечную гостиную, где усадила в удобное кресло поближе к огню, пылавшему в камине. Следом, как по мановению волшебной палочки, появился поднос с чашкой свежезаваренного чая и горкой тартинок с медом и вареньем.

Гортензия с удовольствием отдалась после трудностей и неудобств долгого пути ласковым материнским заботам своей старшей подруги. Да и вся обстановка этого дома, казалось, была создана для того, чтобы принимать и отогревать несчастные сердца. Она отдыхала. Ноги, онемевшие после бесконечных часов, проведенных в холоде и неуюте дорожной кареты, понемногу согревались, боль отступала. Рассказывая приятельнице об Этьене, к которому та была очень привязана, она как бы возвращалась в те весенние дни прошлого года, когда мадам Моризе впервые вошла в ее жизнь и жизнь сына на счастье обоим.

– Как я рада вновь увидеться с вами, – произнесла она наконец, когда поток слов мадам Моризе иссяк. – Я так часто вспоминала вас.

– А я? С тех пор как господин Видок зашел спросить ваш адрес, ваша комната ждет вас. Я была уверена, что вы приедете.

– Господин Видок рассказывал вам, что случилось? Он мало о чем написал мне, я только знаю, что Фелисия в тюрьме…

– Я знаю не больше вашего. Но он непременно зайдет к нам сегодня вечером, поскольку он знает, что сегодня прибывает почтовая карета из Родеза. Он тоже был уверен, что вы приедете.

– Это доказывает, что вы оба хорошо меня знаете. Иначе и быть не могло, я так волновалась.

У входной двери звякнул колокольчик, прервав ее слова.

– Должно быть, это он, – сказала мадам Моризе, поднимаясь, чтобы встретить гостя. – Я никого не жду в это время.

Это действительно был Видок. Бывший каторжник, ставший главным полицейским Франции, пусть и превратившийся ныне в простого бумагозаводчика, подав в 1827 году в отставку, оставался по-прежнему самым информированным человеком в стране. Это удавалось ему благодаря многочисленным друзьям, почти сообщникам, как в самой полиции, так и в самых различных местах. До Гортензии донесся из прихожей его звучный голос:

– Она здесь? Это лучшая новость за сегодняшний день…

– Что до новостей, – крикнула она в ответ, – похоже, у вас они в основном не очень веселые, господин Видок! Ваше письмо меня просто испугало.

– Для того я его и написал, графиня. Я надеялся, что вы приедете, так как, кроме вас, некому вызволить вашу подругу из западни, в которую она угодила.

– Кроме меня? – удивленно переспросила Гортензия. – Я, конечно, сделаю все, что вы скажете, но я всего лишь сельская жительница, без связей. Боюсь, что мне не хватит влияния.

– У банка Гранье де Берни, наследником которого является ваш сын, этого влияния больше чем достаточно. Вместе с банком Лаффит они решительно поддержали новую монархию. Король Луи-Филипп вряд ли сможет вам отказать…

– Надеюсь, вы не ошибаетесь, но, прошу вас, расскажите, что произошло? Что за западня, в которую попала графиня Морозини? Главное, где она? Вам это известно?

– Конечно же, известно. Она в тюрьме Ля Форс.

– Ля Форс? Но ведь это не женская тюрьма!