Сделка на семью. Тайная наследница - стр. 9
Сейчас его левое предплечье надежно скрыто под белым рукавом, на запястье сияют дорогущие часы. Но я помню о той завораживающей татуировке, по ней хочется поводить пальцем, очерчивая контуры, и порассматривать её, чтобы разгадать скрытый смысл.
— Можно заварить вам чай с корицей? Я бы с удовольствием составила компанию и попила тоже.
— Это необязательно. Прикажи служанке, она заварит.
— Мне вовсе не трудно! — легонько хлопнув пальцами по зеркальной поверхности стола, встаю.
…Вскоре возвращаюсь в кабинет, держа серебряный поднос. К чаю решила добавить еще мисочку с печеньем.
Борн на том же месте, только держит в руке навороченный смартфон.
— Я тут… ипотеку твою погасил, — сообщает.
— Внесли месячный платеж?
— Нет, всю закрыл.
От изумления чуть не роняю угощение.
Борн любит вгонять людей в долги, но сам оставаться должником ненавидит. Наверное, он неправильно трактовал бескорыстную заботу и поспешил откупиться. Для Рафаэля остаточная сумма перед банком за студию в двадцать шесть квадратов общей площадью такая же мелочь, как для меня… чай.
Кое-как собравшись, ставлю поднос на стол.
— Ведь этого пункта в договоре не было…
— Не было, — нехотя соглашается и достает из ящика документ, — но там приписка имеется, которую ты не прочла. В ней отмечено, что каждый из сторон может нарушить договор один раз. В разумных пределах, естественно.
Ошарашенно опускаю взгляд на бумагу. Боже, да этот шрифт настолько мелкий, что я сначала приняла его за простую черту! Слова невозможно прочесть без увеличительного стекла!
Выдохнув, беру чашку и пытаюсь поставить ее ближе к Рафаэлю — руки дрожат, а накалившийся фарфор обжигает пальцы. Чуть не роняю посудинку, но Борн успевает перехватить.
— Осторожно, — цедит и выразительным взглядом вынуждает сесть на место.
Кажется, Борна напрягает мое присутствие и что я отнимаю у него время. Или же Рафаэль был не готов к моему внезапному вниманию. Но я ничего не могу поделать, к сожалению. Смотреть «по-другому» на Борна я начала еще пару недель назад. И позавчера, когда мужчина вихрем пролетел мимо меня по лестнице, ужасно спеша. И вчера — случайно столкнувшись с ним во дворе, когда Борн дал распоряжение охране и покинул дом. И сейчас…
— А могу я тоже нарушить одно условие?
Борн едва заметно поджимает губы, нервничает:
— Что ты хочешь?
Вслед за дрожью в руках у меня затряслись колени, но я все равно встаю, придерживаясь за столешницу.
— Я хочу поцеловать вас, а этого нет в списке обязанностей.
У Рафаэля дрогнули веки, а глаза стали совсем черными — так сильно расширились зрачки, скрыв почти всю радужку. На эти изменения в организме Борн никак не может повлиять. Его потемневший взгляд скатывается по моему лицу, задерживается на губах и спускается вниз по телу. Вслед за ним у меня под кожей будто разливается лава, пульс зашкаливает и барабанит в висках.
Тяжело выдохнув, Рафаэль откидывается на спинку кресла, откатывается от стола и, широко расставив ноги, хлопает себя по колену, намекая, что я могу сесть на него.
Если честно, я не рассчитывала на согласие, думала, что Борн меня прогонит.
Скромно присаживаюсь на самый край его бедра, держа вес тела на своих ногах. Зажмуриваюсь и, затаив дыхание, целую Рафаэля в щеку, еле задевая губами.
Борн не отпускает бороду, и оттого поцелуй кажется мне в тысячу раз приятней.