Сделка на семью. Тайная наследница - стр. 37
— И все?
— Нет, — специально отводит взгляд на Снежку и улыбается, — у меня были еще свои резоны. И, Вера, тебе же нравилось жить со мной. Дом сейчас другой, он больше, лучше…
— Как раньше не будет никогда, — перебиваю его, но быстро закрываю рот.
Услышав посторонний голос, малышка просыпается. Открывает глазки и приподнимается. Ее волосы распушились, как шапка одуванчика.
— Ой, дяденька.
— Выспалась, девочка?
Снежа зевает, кулачком растирает глаз и кивает.
— Смешной дедушка во фраке называет меня Снежана Марковна. Называйте меня так.
— Хорошо, Снежана Мар… кхм… Снежана.
Кажется, у Борна язык не поворачивается произносить хоть что-то напоминающее Марка. Рафаэль снова обращается ко мне:
— Я собираюсь ужинать. Составите компанию?
В голове, как по щелчку, вспыхивают воспоминания о разговоре тех двух служанок под лестницей о том, что Борн любит играть людьми. Интересно, какая роль отведена нам, если все, о чем дамы перешептывались, окажется правдой?
— Составим.
Снежка спрыгивает с кровати. Раф придерживает дверь, галантно пропуская дочь. Но когда я тоже делаю нерешительный шаг, внезапно ощущаю на пояснице горячее прикосновение, и меня словно парализует. Застываю в проеме. Его рука плавно движется к бедрам, но, будто передумав, Рафаэль направляет ее вверх и слегка похлопывает меня по лопаткам. Все происходит так неожиданно, что у меня перехватывает дыхание.
— Зачем ты это делаешь? — еле слышно шепчу.
Борн мгновенно убирает руку, сжав пальцы в кулак, отводит ее.
— Я поторопил тебя, только и всего.
— Да неужели?
— Впредь буду использовать речевой способ. Прошу прощения, не рассчитывал, что ты так резко отреагируешь.
А ведь в прошлом мне нравилось, когда Рафаэль гладил мое тело, млела от каждого его прикосновения, особенно к спине, распалялась и была готова запереться в спальне и делать для Борна все, что он пожелает. Но тогда я питала иллюзии, что этот мужчина меня любит.
Снежка, убежав достаточно далеко, зовет нас, устав ждать. Пытаюсь изобразить на лице улыбку и ускоряю шаг, иду к дочери. Взяв ее за руку, спускаюсь в столовую.
За ужином тревога развеивается, вкусная еда благотворно влияет на мои рецепторы и немного расслабляет.
— Дом полностью в вашем распоряжении, — говорит Борн, ловко разделываясь с нежнейшим стейком, — можете заходить в любое помещение, кроме моей спальни, комнаты по соседству и кабинета.
— А что в ней? — отзывается дочь.
— Неважно, — откладывает приборы. — Помимо нее достаточно мест для отдыха. На территории гуляйте в любое время. Есть еще задний двор. Там качели и горка. Надеюсь, ты оценишь, Снежана.
И тут подключаюсь я:
— Для чего тебе качели, Раф?
— Их установили за час до вашего приезда.
— Прописанный Ветровым в договоре пункт?
— Да.
Снежка хмурится:
— Каким договором, мам?
Быстренько сворачиваю тему. Обсуждать тонкости пребывания в доме при дочери не хочу. Поймет неправильно. Отшучиваюсь.
Впрочем, Снежка почти сразу же забывает о вопросе, когда поддевает вилкой овощной салат. Разглядывает кусочек, потом обращается к Рафаэлю:
— Дяденька, а кто под землей редиску красит?
— Что, прости? — переспрашивает.
Снежа терпеливо вздыхает и поднимает вилку с нанизанным редисом.
— Внутри белая, а снаружи красная. Кто же покрасил редиску в красный?
— Дай сообразить… — Борн призадумывается. — Редис такого цвета не потому, что его кто-то красит. Разновидности редиски по цвету обусловлены содержанием в клеточном соке тканей вторичной коры соединений, относящихся к группе флавоноидов. Есть разные сорта редиса не только красного, но и белого, фиолетового и даже желтого цвета. И все благодаря селекции.