Сделаю тебя взрослой - стр. 10

— Не хочу! — тащу его в зал, надеюсь, что хоть Маша не пойдет на этот боевик, пусть лучше Барби свою смотрит. Это как раз про нее.

Мы проходим в зал, он уже забит, и меня раздражает все. Особенно протискиваться сквозь толпу на свое место.

Мы садимся в центре зала, смотрим рекламу, которая кажется бесконечной. Кирилл пытается взять меня за руку, но я свожу руки на груди. Пошел он!

Рядом происходит возня, и я краем глаза замечаю Лиса. Он что-то говорит парню, который сидел рядом со мной, и тот встает. Да что ж такое! Издевательство! И почему я пялюсь на то, как джинсы отлично сидят на его ногах, которые он разводит в сторону, чтобы удобнее было сидеть. Почему пялюсь, потому что Кирилл всегда в трениках! Даже в кино пришел в таких. А смысл наряжаться, когда рядом парень, словно только с тренировки?

— Ну, и чего вы ломились, еще реклама идет. Держи, твой любимый, соленый, — подает мне Лис большой стакан, а у меня ком в горле, потому что два года прошло, а он помнит. А Кирилл уже два месяца со мной и до сих не может запомнить.

— Не хочешь, давай я возьму!

— Тебе я тоже взял. Мы же теперь как братья, — улыбается Сережа, а я глаза закатываю, передаю банку ему, и сама беру. Все-таки беру.

— Ты переигрываешь.

— Не понимаю, о чем ты, — бросает попкорн Сережа себе в рот. Кивает на экран. — Кстати, название фильма отлично передает твое настроение.

Я морщусь, отворачиваюсь от его профиля, читая на экране: "Гнев человеческий".

6. Глава 6. Лис

После первого выстрела Клим елозить начинает. Поворачивает башню к Зае и шепчет, как по мне, слишком громко.

— Луш, может, пойдем? Я не думал, что тут такая жесть.

— Жесть? — спрашивает она, не отрывая взгляда от происходящего на экране. — Тут даже расчлененки нет! Но если тебе страшно, ты иди.

Прыскаю в кулак со смеху. От ее подколов, прям, в груди щекочет. Сразу видно, с братом жила, ко всему готова.

— Да нет, я почему-то думал, что ты не любишь такое.

— Я смотрела буктрейлер и прекрасно знала, куда иду. И говори тише, мне не слышно.

Я не вмешиваюсь. Думаю, Зайцева скоро сама поймет, что Клим ей не подходит, и вспомнит, как сохла по мне. Надо просто подождать. Порой оно того стоит, — взгляд падает на острые коленки в капроновых колготках. — В некоторых случаях ожидание сильно вознаграждается.

Зайцева во время стрельбы пару раз поворачивает голову, открывает рот, словно спросить что-то хочет, но не решается.

— Раньше ты не была такой трусихой. Спрашивай!

— Правда, что твой отец был бандитом?

— У всех нас есть прошлое, о котором лучше не вспоминать.

Она возвращает взгляд на экран и поджимает губы. Подробностей хотела, но я и сам их не особо знаю. Родители умело обходили острые углы в подобных разговорах.

Во время откровенной сцены я поворачиваю голову к Луше, она смотрит так, словно это научный фильм, а не поцелуй популярного актера с красивой блондинкой. Словно не помнит, как я учил ее целоваться.

— А помнишь, — не могу удержаться и тут же шиплю, когда она впивает в меня свои ноготочки.

— Только попробуй!

Значит, помнит! От этой мысли по венам растекается чувство долбанной злости, потому что дала себя поцеловать другому.

— А кто лучше целуется, — шепчу на ушко, и Луша вскакивает.

— Луш, чего такое? В туалет?

— Тут сидение неудобное, давай поменяемся, — просит она, и Клим как хороший мальчик соглашается. Она бросает на меня взгляд, полный ненависти, но такой, что кровь только сильнее закипает, а терпение в пыль рассыпается. Спящий внутри лис поднимает голову и скалит зубы на добычу. Недолго тебе прыгать, Зайка, сама ведь понимаешь!