Сделай громче - стр. 10
– Да, а на столе я, кажется, оставил свои очки – их тоже можешь захватить.
– Будет сделано…
– …Б…ь… Вот нельзя сразу это было сказать? Снеки и очки. Что может быть проще? Ты же не память на столе забыл, а всего лишь приспособление для чтения.
– А когда пойдешь по коридору, выключи везде свет, если не сложно.
– Бесишь.
– Ну и закрой дверь во вторую комнату – мне кажется, оттуда небольшой сквознячок… Хотя ладно, я тебя итак уже загрузил. Снеками, очками, дверями. Ладно… Ничего не надо!
– Нет уж, подавись ими теперь! Все, что заявлено, придется съесть или употребить по назначению!
– Так что, просто приходи и поговорим, – добавил учитель.
– Господи, как же я ненавижу подобное поведение! Почему нельзя прямо сказать, что ты хочешь?! Но вместо этого ты обязательно врешь, говоришь, что тебе ничего не надо, разве только… это… или то… Рассыпаешься в вежливых словесах, всем своим видом давая понять, какой же ты душка… В отличие от прямых, душных и злобных эпилептоидов, какими меня и подобных мне считает большинство носителей других психотипов. Да что там, нас уже и самих в этом убедили!
А за вранье отвечает другой психологический тип – истероидный. Желание произвести впечатление, в подавляющем числе случаев – ложное, понравиться, продемонстрировать хорошую мину при плохой игре и не замечать бревен в собственном глазу – их суть. Каяться потом, правда, они тоже любят. Но только публично и желательно при большом скоплении народа. Как ни крути – тоже внимание, без которого истероиды просто не могут жить. Ну а грехи, в которых они признаются – это тоже поза, все как бы понарошку, долго страдать от собственной неидеальности у них не принято.
Носителем истероидного начала внутри своего многогранного характера, безусловно, является и Александр Аркадьевич. Иной тип, скажем, тревожный, обладая столь же непрезентабельным телосложением, давно закрылся бы ото всех, стеснялся собственной тучности, примолк, замер, ушел в себя. А этот – нет:
– Смотрите, какой я! Толстый – не худой! Зато у вас бородавка на лбу. А вам жена изменяет… Ну и так далее.
Что в сухом остатке? Мой ментор умел выбесить не меньше, чем многие другие люди. А если бы судьба заставила его прожить жизнь, к примеру, вместе с моей тревожной помощницей Аней Василюк, эх и тревожно мне было бы за обоих! Или с моей гипертимной матушкой – интересно, кто кого бы тогда? Но поскольку этого уже не случится, поехали дальше…
Северов отпустил еще пару-тройку своих фирменных фраз – я всегда завидовал его умению говорить ни о чем и при этом всегда немножко подтрунивать, да так, что смысл подкола часто становился ясен уже после, заставляя собеседника чувствовать себя немного идиотом.
Пока я как заправский официант лавировал с подносом между кухней и комнатой супервизора. И мысленно формулировал, что ему скажу. Хотя по опыту предыдущих лет прекрасно знал, что все равно разговор пойдет не по плану. Повестку будет формулировать Александр Аркадьевич, а все мои заготовки так и останутся в чертогах моего разума.
Наставника я снова застал в лежачем положении, хотя уже и приодевшимся. Это могло говорить о том, что он куда-то собрался, а значит, половину времени рассчитывает говорить о себе и каком-то поводе для своего столь раннего подъема.
Я бросил взгляд на часы и ничуть не удивился: