Сдаюсь по собственному желанию - стр. 17
А уж тот момент, когда он навис надо мой... Даже при воспоминании мурашки побежали по телу.
Выйдя из ванной, я обнаружила пропущенный звонок от мамы. Заварив себе чай, я набрала её номер.
- Привет, Елена, - эта мамина манера называть меня полным именем почему-то раздражала. Может, потому что я привыкла в детстве к более ласковому «Леночка» от бабушки и деда. А её «Елена» звучало как-то безлико и не пахло любовью.
- Здравствуй, мама. Ты звонила.
- Да, в субботу собираюсь поехать на дачу. Решила, что ты захочешь поехать со мной.
Дачей мама называла дом родителей. Сначала она хотела его продать, но покупатели не нашлись, а потом она передумала. Сделала постепенно там ремонт. И уезжает туда на пару дней, когда у неё появляется возможность пожить без суеты. Там нет огорода, только ровный газон, плодовые деревья с кустами и цветы, которые когда-то ещё бабушка сажала. Мама не любит копаться в земле.
Я люблю ездить туда, потому что когда-то была там счастлива.
- С удовольствием, мам. Во сколько поедем?
- Я планировала выехать в девять.
- Хорошо, тогда я тоже так выеду.
- Тогда увидимся в субботу. Спокойной ночи.
- Спасибо, и тебе.
Мама сбросила вызов. Я отложила телефон и взяла в руки чашку. Сделала первый глоток.
Говорят, маму нужно любить не за что-то, а просто за то, что она есть. В детстве я очень обижалась на неё, плакала и не понимала, за что она меня не любит. Теперь мне все равно, и да – я всё-таки её люблю. Просто потому, что она есть. А ещё я ей благодарна, ведь я выработала стойкий иммунитет к нападкам и критике. Я научилась не подавать вида, что меня цепляет чужое мнение, даже если потом буду плакать в подушку. Но правда, чаще меня это действительно не цепляло.
Наши отношения после моего возвращения из универа переросли, скорее, в дружеские. Мы перестали быть мамой и дочкой. Просто две взрослые женщины, что жили под одной крышей. Уже через четыре месяца после того, как устроилась на работу, я сняла отдельное жилье. И с мамой мы стали видеться от случая к случаю или вот, как сейчас, вместе ездили в деревню. Хотя вместе – это тоже не совсем то слово. Каждая из нас добиралась на своей машине. Там мы проводили выходные и снова возвращались в город. Могли после этого целый месяц не общаться.
Ужинать совсем не хотелось, поэтому я сделала к чаю бутерброд с маслом и сыром – этим и обошлась. В кровать легла с книгой, но сосредоточиться на тексте не получалось. В мыслях то и дело возникало лицо Васильева, его взгляд. Ох, даже разбираться не хочу во всех тех эмоциях, что там бушевали. А когда его взгляд скользнул вниз и задержался на губах. Мне стало страшно...
Однажды я уже испытала нечто подобное и тоже испугалась...
Будучи студенткой, я самоутверждалась за счет мужского внимания. Я ходила на свидания со всеми, кто приглашал. С некоторыми даже целовалась. Мне нравилось внимание, мне оно было нужно как воздух. А парни – они как бабы – самоутверждались, сочиняя, что затащили меня в постель. Ну кому охота быть лузером, которого отшили? Я не была против. От всех этих "сказок" их внимание и желание только усиливалось. Все они хотели одного. А когда не получали, считали, что лучше солгать. Я не опровергала их ложь, не видела в этом смысла. Я даже понятия не имею, кто первый пустил слух.