Считалочка у каждого своя - стр. 15

Несмотря на кажущуюся сложность, это препятствие оказалось самым легким, я преодолел его в стиле Михаила и уже через пять минут стоял на каменной скале противоположного берега.

Дальше шел длинный пологий склон, полностью заросший невысокой травой. Заканчивался спуск очередной каменной стеной. Уже отсюда я видел, что вариантов подъема наверх нет. Каменная стена была слишком высокой и совершенно отвесной. Пока я оглядывался и прикидывал, нет ли какого-нибудь обходного маршрута, Михаил догнал Рину, стоящую около стены. До них от меня было метров пятьсот, и я воспринимал сейчас только их силуэты.

Я пошел вниз по склону, то и дело посматривая в разные стороны. Мне казалось, что другие группы тоже должны двигаться где-то параллельно нам, но, как я ни вглядывался, заметить кого-то еще мне не удалось.

Когда я прошел уже больше половины дистанции и очередной раз посмотрел вперед, то очень удивился: Рины и Михаила у подножия скалы не было. Они исчезли, растворились. Я прибавил ходу и вскоре достиг того места, где пара находилась еще совсем недавно.

Только тут я увидел то, что издалека было невозможно разглядеть. У основания скалы в земле была небольшая дыра диаметром меньше метра. При желании пролезть в эту нору было можно, вопрос заключался в том, почему мои партнеры не дождались меня.

Я сел на траву около норы и задумался. Нет, не о том, что дыра – это нора, нора – это кролик, а кролик – это подходящая компания. У меня возникло желание остаться тут и посмотреть, что будут делать мои напарники, когда поймут, что я не последовал за ними. Моё отсутствие означало для них проигрыш и конец соревнований. Вот реально, на что они рассчитывали? Что я помчусь за ними? Шириной плеч я превосходил Михаила, а Рину и подавно. Нора казалась мне слишком узкой. К тому же я помнил, что раньше в детстве со мной случались приступы клаустрофобии. Узких коридоров я до сих пор старался избегать.

Я сидел и думал, а вернее, просто витал в облаках. Вдруг из норы выскочила мышка, маленькая такая – полевая. Глазками-бусинками мышка посмотрела на меня, но, к моему удивлению, никуда убегать не стала.

Я замер. Мышка, несмотря на свои размеры, выглядела решительной. Она сделала несколько небольших шажков в мою сторону, словно изучала меня. Я старался не шевелиться, чтобы не спугнуть её. По всей видимости, зверек пришел к выводу, что я не представляю для него опасности. Мышка села на задние лапки и начала аккуратно очищать круглые ушки. Я с удивлением наблюдал за бесстрашным животным. Через несколько мгновений мышь снова подняла голову, и наши глаза встретились.

– Тебе всё же не стоит тут сидеть, – раздался у меня в голове тонкий призрачный голосок.

– Почему? – удивился я.

Чему я удивился? Тому, что мышка со мной заговорила? Или это говорила не мышь, а моё подсознание?

– Туман ждет тебя, ты один из тех, кто ему нужен больше всего, у тебя есть то, чего нет у большинства.

– И что же у меня такое есть? – продолжил я удивляться.

– Ты об этом узнаешь, когда дойдешь до цели. А если будешь здесь сидеть, ничего не узнаешь.

– Ясно, не найдя во мне честолюбия и жажды победы, ты пытаешься сыграть на любопытстве.

Я никогда не был честолюбив и не любил участвовать в соревнованиях. Так как я рос хорошо физически развитым мальчиком, меня постоянно отдавали в разные спортивные секции. Но долго я нигде не задерживался. Я быстро учился, становился лучшим, а потом мой интерес пропадал. Мне не нравилось побеждать тех, кто был меня слабее. Мне их было жаль, и я начинал поддаваться, делая так, чтобы мои соперники могли насладиться чувством победы, которое мне было неприятно.