Счастливый удар - стр. 18

Я обнаружил это место совершенно случайно, когда бесцельно колесил по дорогам с головой, забитой нежеланными мыслями, но очень рад этому.

Уханье совы где-то в кронах деревьев вытаскивает меня из задумчивости. Задевая мое плечо, рядом ерзает Ава, когда опирается на вытянутые за спиной руки и запрокидывает голову к черному небу. Звезды висят гроздьями, больше не скрытые городскими башнями.

– Ты замерзла? – спрашиваю я неожиданно хриплым голосом.

Одеяло мы расстелили, чтобы не промочить штаны из-за мокрой травы, так что на нас только одежда. Не слишком холодно, но я не позволю ей мерзнуть на ветру.

Она поворачивает голову, встречаясь со мной глазами.

– Я в порядке.

– Хорошо.

– Ты замерз?

– Твое беспокойство мне льстит, но я в порядке. У меня достаточно высокая температура тела.

– У меня наоборот. Хотя не могу сказать, что часто ее меряю. По крайней мере, пока не валяюсь при смерти.

Я дергаю бровями.

– Какая ты, когда болеешь? Плаксивая или упрямая?

– Однозначно упрямая. Я признаю, что плохо себя чувствую, только когда заболеваю настолько, что не могу встать с кровати.

– Я так и думал. Ты не похожа на плаксу, – признаю я.

На ее лице мелькает веселье.

– А какой ты, когда болеешь?

Я делаю вид, что задумываюсь.

– Никакой. Я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз болел, но я определенно сонный. Пока не пойду на поправку, сплю целыми сутками.

– Так просто? – спрашивает Ава, и я киваю.

Чуть улыбаясь, она возвращает взгляд к небу и вздыхает.

– Я рада, что ты привез меня сюда. Здесь спокойно.

– И отличное место, чтобы проветрить голову.

– Это часто случается? Потребность проветрить голову?

Ее вопрос звучит невинно, но я-то знаю. Она копает, а значит, ей любопытно. Хотя бы чуть-чуть. Но сегодня я не готов открыться и позволить своим тайнам удобрить лесную почву.

Я притягиваю колени к груди и обнимаю их руками. Мы сидим перед маленьким озером, в нескольких футах от каменистого берега. С двух сторон нас окружают пышные деревья, которые словно прячут озеро от посторонних. Мне почти неудобно нарушать их уединение, прежде чем я вспоминаю, что это чертовы деревья, и мысленно даю себе подзатыльник.

– Ты не говорила, что из Ванкувера, – меняю я тему.

Она кивает:

– Мы о многом не говорили той ночью.

– Правда. Кое-кто слишком устал и заснул.

– Я не виновата, что целый час проплакала в ванной у какого-то качка.

Я застываю при напоминании.

– Как ты? – Она в недоумении смотрит на меня. – Я имею в виду расставание.

Она опускает взгляд в землю, отчего я хмурюсь.

– Становится легче.

– Он хоть пытался поговорить с тобой?

– Он не переставал пытаться несколько недель после нашего возвращения домой. Но я думаю, бойкот в течение такого долгого времени слишком ранит мужскую гордость, чтобы продолжать попытки. И слава богу.

– Хорошо. Пошел он. Ты по-прежнему уверена, что не хочешь рассказать мне, кто он?

Ее глаза расширяются, и она поспешно отвечает:

– Да. Очень уверена.

Мою спину лижет подозрение.

– Ты сейчас ведешь себя очень подозрительно, Ава. Но я сегодня добрый, так что пусть будет так.

– Ого, спасибо, – смеется она.

Я вытягиваю ноги и опираюсь на руки, поворачивая голову к ней. Наши глаза встречаются, и я наклоняюсь ближе. Ее дыхание сбивается, и мои вены наполняются искрой успеха.

Я улавливаю аромат ее духов и подавляю стон. Сладкий и пряный. Прямо как она.