Счастливчики - стр. 27

Той ночью у Лили развилась лихорадка, что случается после операции, и Бен позвонил Джесси. Она с детьми только что вернулась с прощания, куда пришли все медики Скво-Вэлли и других городков, чтобы отдать дань уважения Тиму. На церемонии присутствовали родители друзей – те, с кем Тим в свободное время играл в теннис и софтбол. Там были знакомые Тима, которых Джесси видела в первый раз, а другие знали только ее. Она была потрясена тем, сколько людей явилось на прощание, и была выжата как лимон, когда добралась домой и раздался звонок Бена. Дети тоже выглядели подавленными. Гроб с телом их отца стоял на постаменте, но по просьбе Джесси был закрыт. Видеть Тома в гробу было выше ее сил. Будь он открыт, она точно потеряла бы над собой контроль и забилась в истерике, и ей не хотелось, чтобы дети запоминали его таким. Хватит того, что видел Джимми в вечер аварии – он до сих пор говорил про то, что у папы «шла кровь из ушка». Джесси знала, что это был признак черепно-мозговой травмы, от которой он скончался.

– Я приеду, – со вздохом проговорила Джесси, когда Бен сказал ей про лихорадку у Лили. Температура была довольно высокой, наблюдение требовалось, хотя в подобных обстоятельствах такое случалось, но Джесси все рано решила удостовериться лично. Даже сейчас, как бы тяжело ей ни было, она оставалась добросовестной и ответственной.

– Не надо, – заверил ее Бен. – Я понаблюдаю за ней некоторое время.

Его подруга Казуко была на прощании, а Бену предстояло на следующий день нести гроб на похоронах. Казуко была медсестрой, с которой он познакомился в Сан-Франциско, и они много лет жили вместе. Она последовала за ним в Скво-Вэлли, их отношения, судя по всему, работали. Он был на два года младше Джесси и в сорок один год по-прежнему не чувствовал себя готовым к браку. Джесси и Казуко неоднократно говорили на эту тему, и Казуко считала, что это вряд ли случится. Ей было сорок шесть, она была бесконечно предана ему и, казалось, не переживала по поводу брака. Она считала себя слишком старой для материнства и отказалась от этой затеи, лишь бы быть с ним. В больнице она работала в радиологическом отделении, имела кучу хобби, бегло говорила по-японски, хотя родилась в Соединенных Штатах. Они с Беном несколько раз ездили в Японию, он тоже выучил японский. Оба были страстными лыжниками и поначалу сблизились именно на этой почве, и жизнь в Скво-Вэлли Бену нравилась. Он вырос в Лос-Анджелесе и, по его словам, никогда не скучал о нем. Жизнь в горах была ему больше по душе, чем Джесси, которая время от времени скучала по городу и культурной жизни – прежде она жила в Бостоне и Пало-Альто, неподалеку от Сан-Франциско, а выросла в Нью-Йорке, но поехала к озеру Тахо вслед за Тимом и ни разу об этом не пожалела.

Когда Джесси приехала в больницу, Лили спала, а Билл расхаживал взад-вперед по коридору. Джесси осмотрела ее и удостоверилась в том, что речь идет о небольшом послеоперационном осложнении. Бен был того же мнения, но ей стало легче оттого, что она убедилась в этом лично.

– Как ваши дети? – спросил Билл перед ее уходом.

Он удивился, что она приехала, но у Лили был нерядовой случай и, хотя она, безусловно, доверяла Бену, ей хотелось посмотреть собственными глазами. Биллу она об этом не сказала, но он понял и был впечатлен. Не будь ее прогнозы настолько неутешительными, она нравилась бы ему еще больше. А так его крайне возмущали ее слова о том, что Лили никогда не будет ходить.