Счастливая девочка растет - стр. 9
И мы опять стоим на платформе, нас очень много. Опять эта женщина дирижирует, а мы кричим: “До отхода пять минут, до свиданья, Гозенпуд!”
Нас опять с Ёлкой растаскивают по разным вагонам, но я уже знаю, как будет, а когда знаешь, то не так расстраиваешься! И вдруг я вижу: там, где должна стоять Соня, стоит совсем другая девушка. Я подхожу к ней ближе, у неё такое милое-милое, доброе лицо. И красивое! Она замечает меня и улыбается, я тоже ей улыбаюсь. Я очень рада, что она не Соня!
– Как тебя зовут? – спрашивает она, и голос у неё приятный.
– Нина, – говорю.
Она берёт меня за руку и спрашивает:
– Ниночка, мы сейчас войдём в вагон, я всех рассажу, хочешь со мной сидеть?
– С удовольствием! – Я говорю и улыбаюсь, я радуюсь, потому что она мне очень нравится.
Мы едем в лагерь, я сижу рядом с нашей пионервожатой, её зовут Наташа, она меня обо всём расспрашивает, а я ей всё рассказываю. Ей всё-всё интересно – и про нашу семью, и про школу, и про эвакуацию, и про то, что было до войны. Она иногда вздыхает, иногда гладит меня по голове, удивляется, как я могу помнить то, что было до войны. Я смеюсь и говорю:
– Я – это ерунда, а вот у нас Анночка в два года песню сочинила!
– А у вас дома кто-нибудь поёт? – спрашивает Наташа.
– Все поют, кроме Папы и Мишеньки, – говорю, – но самый лучший голос у Бабушки!
– Ты, наверное, очень хорошо поёшь, – говорит Наташа задумчиво.
И тут я чувствую: сейчас будет что-то не то.
– Спой нам, Ниночка, что хочешь, что любишь, спой, пожалуйста! – просит Наташа.
– Спой, спой! – вдруг кричат девочки вокруг, они тоже меня почему-то очень внимательно слушали.
Вот я и влипла – Элл очка объяснила, что это не значит к чему-то прилипнуть, а это значит – попасть в такую историю, в которую ты совсем не собирался попадать, и это тебе неприятно. Я не очень-то люблю петь незнакомым людям… и я никогда не пела в вагоне! Но ничего не поделаешь – придётся петь! И потом, они все такие симпатичные, надо спеть – я же не капризная и не кривляка.
– Я спою “Рябину”, хорошо? – спрашиваю у Наташи.
– Замечательно! – радуется Наташа.
Я вспоминаю Бабушку, когда она поёт, и тоже стараюсь стать выше, строже и дальше от всех. Начинаю петь – я очень люблю эту песню, – но мне мешает стук в вагоне, и вдруг поезд останавливается и стук прекращается. И я слышу, как ко мне возвращается мой голос, и тогда мне так легко и хорошо петь! И я пою всё лучше и лучше, и мне всё проще и проще петь! Вагон дёргается, опять едет и стучит, но мне это уже не мешает, голос у меня стал сильный и пухлый, и он возвращается ко мне через стук вагона.
Спела! Совсем неплохо спела! И вдруг все как захлопают – вокруг собралось очень много народа. Я смущаюсь, а Наташа меня обнимает и говорит:
– Девочки, давайте выберем Ниночку председателем совета отряда!
Какой ужас! Вот это я влипла по-настоящему: песню спеть можно, но… Председатель совета отряда – зачем мне это надо?.. И в лес не смогу так часто бегать!
– Выбираем, выбираем! – кричат девочки.
Наташа смотрит на меня, смеётся и говорит:
– Ниночка, теперь ты председатель совета отряда!