Счастье в подарок. Большая книга неслучайных случайностей, простых радостей и подсказок сердца - стр. 40
– Ага, – кивнул взмыленный Гоша. – Тут вот весь список: молоко, сигареты, пиво…
– Да-да, что-то припоминаю, – снова потер нос Родионов. – И призрак Алевтины не дает тебе снести магазин?
– Ага.
– Что ж, я готов вернуть долг.
– Правда? – просиял Гоша.
– Ага, куда класть?
– Вот сюда, – Горбатов раскрыл тетрадь.
Родионов издал неприличный звук носом и плюнул в тетрадь.
– Вот, пожалуйста, – должник вытер рот рукавом, – сдачи не надо. Тоже мне, нашел лоха. Я, вообще-то, коуч по развитию продаж в интернете.
Тетрадь захлопнулась, скомкалась, затем снова раскрылась и плюнула в ответ в физиономию Родионову.
– Какого… – выругался Антон, вытирая лицо. – Совсем охренели?
– Родионов, обезьяна ты недоэволюционировавшая, – заговорила тетрадь. – Я сказала тогда, чтобы до конца месяца деньги занес?
– Ска-ска-зала, – выпрямился испуганный Антон и снова потер нос.
– Предупреждала, что если не занесешь, то я твоим родителям расскажу, как ты их дачу по пьяни спалил, а отцовскую машину в реке утопил?
– Д-д-да, Алевтина Андреевна, – бедный Родионов был на грани обморока.
– У меня связь тут покруче «пять-джи», могу папке твоему целую презентацию отправить прямиком в обеденный сон, а потом еще напоминания в режиме видений и прозрений ретаргетингом слать буду. Такой агрессивный контент кого хочешь заставит из завещания ребенка вычеркнуть.
– Не-не-не надо! – испугался Родионов и исчез во внутренностях собственной квартиры.
Через минуту он вложил в тетрадь пятьсот рублей со словами: «Остаток – на нужды передовых технологий». И захлопнул дверь.
– Откуда вы такие выражения знаете? – спросил Гоша у тетради.
– Пф-ф, да знаешь, сколько в потустороннем мире инфоцыган, которые людей в интернете кинули? Они ко всем неупокоенным прилетают со своими повышениями конверсии продаж. И ведь не прогнать – ду́хи же. Нахватаешься волей-неволей.
Следующей на очереди была Вера Петровна – женщина в возрасте, которая тяжело передвигала ноги и говорила с придыханием.
– Долг отдам, а с сумкой она обломится, – методично отсчитывала деньги из кошелька старушка.
– Петровна, ты совсем офонарела? Сумку верни! – гавкнула тетрадь.
– А ты мне Ванечку верни, курва бумажная! – кинула остаток мелочи Петровна.
Гоша кое-как на лету поймал деньги тетрадью, и они тут же в ней исчезли.
– Ванечка твой мне даром не нужен был!
– А что же он к тебе тогда по пять раз на дню за спичками бегал? – завелась Петровна.
– Да потому что дымил как паровоз! А еще приходил жаловаться на тебя – что ты ему кашу на воде делаешь!
– Ой ты, нежный какой! Я о нем всю жизнь заботилась, за питанием его следила, а он, видите ли, ходил в чужой подол плакаться! Гад двуличный! Не отдам сумку! Я в ней рассаду ношу!
– Вера Петровна, давайте я вам другую принесу? С мягкими ручками, фирменную! – лебезил Гоша.
– Не надо! Мне эта нравится. А макулатуре своей передай, что я ей все поля перечеркаю, если еще раз сунется ко мне!
– Петровна, я тебе в кошмарах являться буду! – угрожала тетрадь.
– Ага, вас там уже половина улицы и вся районная поликлиника собралась, милости прошу! Все, некогда мне, на дачу надо, огород копать.
– О! Копать – это вам ко мне. У меня же экскаватор! – встрял Гоша.
– С ума сошел, экскаватором по грядкам? Хотя… – задумалась Петровна. – Туалет давно пора переставить, да и яблоньку бы убрать у теплицы, – она долго бубнила что-то себе под нос. – Ладно, забирай. Только без дураков! Приезжай в субботу. Я тебе работу найду.