Счастье с доставкой на дом - стр. 39

Вылетев из подъезда на улицу, притормозил. Голову запрокинул к ночному небу, подставляя лицо колючему ветру. Выдохнул. Успокоился. По крайней мере, попытался собрать себя в здравомыслящую кучу.

Лада не права. В корне не права!

“А ты? Зачем это тебе?” – да потому, что в нашем тандеме далеко не я самый идеальный, и горько видеть, когда такая невероятная, сногсшибательная, милая, нежная и до кончиков пальцев живая девушка считает себя кем? Недостойной? Не такой? Неправильной?

– Лада, черт бы тебя побрал, Синичкина! – выругался тихо, поднимая глаза к окнам квартиры, где напрочь отсутствовал свет.

Поторопился. Наворотил. Сам виноват в таком исходе. Должен был догадаться, что за свои ползущие руки получу, ладно, что не пощечину. Хотя даже и не знаю, хорошо ли это? Лучше бы пару оплеух залепила, и то было бы отрезвляющей, чем…

Выругался и, нащупав ключи в кармане пальто, пошел к машине. Уже забрался в промерзший всего за жалкий час салон, когда телефон начал трезвонить.

Нинель.

– Да, – бросаю в трубку, особо с тоном не заморачиваясь.

– Чего рычишь? Вечера доброго.

– Не до светских бесед мне, Нин. У тебя что-то срочное или так, соскучилась? – завожу машину, откидываясь на сиденье в ожидании, пока немного прогреется.

На том конце провода непродолжительная тишина сменяется подозрительным женским:

– Ты где?

– В машине.

– В десятом часу?

– Что тебя удивляет?

– Разговаривала со Степой, он говорил, что ты вроде как на встречу собирался. Плодотворно, – сделала упор на слове Нинель, – обсудить намечающийся контракт. Вот я и думала, что ты будешь с водителем. Ну, или на худой конец на такси.

– Не был я на встрече. Планы поменялись.

– М-да? Чтобы ты проигнорировал важных людей… я тебя не узнаю, Бурменцев, что с тобой случилось?

Я вздохнул, потирая переносицу, говоря честно:

– Синичкины твои случились.

– Та-а-ак, а ну-ка, давай по порядку, – протянула собеседница. – Я надеюсь, ты там моих птичек не обидел? А то я быстро тебя найду, Роман!

– Не обидел. Вроде как. Их семья просто ломает все мои шаблоны, – начал я издалека. Ну, а с Нинель, раз сказал “а”, то пришлось озвучивать и “б”. Выложил все, как на духу, начиная со встречи на автобусной остановке и заканчивая моей оплошностью в виде поцелуя. Умолчал только о Петре и квартире его сына. А когда закончил свой покаянный монолог, в трубке воцарилась тишина. Гнтущая и давящая своим напором на барабанные перепонки. Такая, что я, не выдержав, попросил:

– Если собираешься всыпать мне по первое число, лучше сделай это сразу. Давай не будем тянуть и откладывать в долгий ящик. Я идиот, Нин.

– Всыпать-то тебе, конечно, следовало бы, за то, что девочку мне мою напугал, торопыга ты этакий!

– Но?

– Но, скажем так, проблема не в тебе, а в Ладе, если прям совсем честно. Я больше чем уверена. Понимаешь, она просто потрясающе светлый человечек, – потеплел тон собеседницы, – но проблемы с доверием у нее колоссальные. Это факт. Убили в ней веру в мужчин.

– Кто? – не заметил, как рефлекторно сжал ладонь, лежащую на руле в кулак. – Бывший муж? Ты мне, кстати, так ничего и не рассказала, – напомнил я, надеясь, что может, хоть история прошлого что-то для меня в поведении Лады прояснит.

– Ну, мужем он никогда не был, но да. И хозяин квартиры, который выставил их перед самым Новым годом, выкинув на улицу, как щенков приблудных. Самое ужасное знаешь что, Бурменцев?