Счастье рядом - стр. 8

Я выключаю фен и делаю прямой пробор. Мои светлые волосы мягкими волнами опускаются на плечи. Словно тающая ваниль. Так всегда говорила Тина. Она считала, мои волосы слишком хороши, чтобы быть настоящими. Честно говоря, я не понимаю, чем ей не нравились свои. Может быть, они не были такими густыми, как мои, но зато на солнце блестели как черный шелк. Я убираю волосы со лба. Сейчас я могла бы ей их завещать.

Расчесываясь, я вспоминаю те многочисленные посиделки с Тиной и Алекс на крыше веранды моего дома, когда мы рассуждали о нашем будущем. Обо всех вещах, которые мы сделаем вместе. В прошлом году в это же время мы лепили из пластилина мужчин мечты. Я хорошо помню сияющую улыбку Тины, ее темно-карие глаза, кажущиеся в темноте вовсе черными, когда она, подобно эксперту, разглядывала моего красного пластилинового человечка. Голова слишком большая, ноги слишком короткие, а вот прическа получилась неплохо. Я зажмуриваюсь, как будто ничего этого на самом деле не происходило со мной. Как будто это история малознакомого мне человека.

Я крашу ресницы тушью, брызгаюсь духами и прячу свое умирающее «я» за слоем румян. И когда уже наношу блеск на губы, слышу голос матери.

– Тесса, дорогая?

Я открываю дверь.

– Что? – кричу я вниз.

– Спустись, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.

Боже, это ведь не мои проклятые гости. Я еще раз смотрюсь в зеркало и выхожу из ванной.

– Те-е-есса-а-а?

– Да иду я, иду!

Я сдерживаю в себе все то, что мне действительно хотелось бы сказать, и, ругаясь про себя, спускаюсь вниз по лестнице, заставая маму в ее стихии. Все сверкает и блестит. В воздухе витает запах еды, от которого у меня текут слюнки. Наш дом будто готовится к государственному приему. Повсюду стоят свежесрезанные цветы, ни одна пылинка не выдержала уборочного штурма моей матери, а нарядно украшенная столовая с ее подсвечниками в дополнение к нашей огромной люстре напоминает мне британский костюмированный фильм.

Если честно, я не удивилась бы, возникни передо мной в тот момент Элизабет Беннет, хотя появлению мистера Дарси обрадовалась бы больше[3]. Впрочем, как всегда. Столовое серебро безукоризненно сверкает при свете свечей, бокалы для вина и шампанского блестят как отшлифованные бриллианты, а белоснежно накрахмаленные салфетки искусно уложены на дорогой сервиз. Фоном играет «Between Shades of Gray» Микаэля Гавина. Раньше я всегда играла ее для своей матери. Когда вся моя жизнь еще была впереди. По крайней мере, мне так казалось.

Мой взгляд проходится по длинному столу и многочисленным композициям из цветов, которые сияют на фоне белоснежной скатерти. За законченность стиля отвечают черно-белые узорчатые сидушки на дизайнерских стульях. Да, все безупречно. Точно как и моя мать. У нее однозначно слишком много времени. Я умираю, а она крахмалит салфетки. Признаться, все выглядит потрясающе, однако, если на ужине не появится мистер Дарси или отряд из программы «Прекрасное жилище» и профессиональный фотограф, все слишком преувеличено. Я стою в дверном проеме и наблюдаю, как мама ставит на стол маленькие солонку и перечницу. Она выглядит как шведская модель, позирующая для каталога, и я определенно ее дочь, что заставляет меня коротко вздохнуть. Точно такие же зелено-голубые глаза, длинные светлые волосы, вздернутый нос и полные губы. А в наших белых узких летних платьях мы выглядим так, будто наряд подбирали для домашней фотосессии.