Счастье на осколках судьбы - стр. 13

Тёмные дворы и подворотни зияли чёрными провалами, заставляя держаться от них подальше. Ведь даже в тихом провинциальном городке не всегда бывает спокойно. Но на этот случай в кармане лежал перцовый баллончик, металлический бок которого холодил пальцы. Какая-никакая, но всё-таки защита.

Был бы у меня телефон, я вызвала бы такси, но брат его забрал, лишив единственного средства связи. Так что до намеченного пункта назначения, пришлось топать ножками несколько кварталов, шарахаясь от каждой тени и прислушиваясь к любому шороху. Но это единственное место, где я могла спокойно отсидеться до утра, не боясь, что меня найдут родственники.

Огороженное высоким забором подворье на окраине городка, встретило меня привычным запахом псины и лаем собак. Приют «Бродячий пёс», содержавшийся на деньги людей, которым небезразлична судьба четвероногих жителей города, был для меня в своё время тем самым уголком спокойствия, где я могла переключиться от учёбы на что-то иное. Общение с братьями нашими меньшими разгружало мозг отлично, снимало стресс, заряжало позитивом. Но пришлось забыть об этой трудотерапии, когда начала встречаться со Славкой, из-за его аллергии на шерсть. Но сейчас, слыша знакомые звуки, ощущая привычные запахи собачьего питомника, я осознала, насколько мне всего этого не хватало.

Нажав на звонок, стала ждать, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу из-за боли в пояснице. Низ живота слегка тянуло и если бы не срок, я бы решила, что пришла пора рожать. Но недели две в запасе ещё были, так что списав всё на усталость, стресс и вынужденный кросс, переключила внимание на звук приближавшихся шагов.

Собак я не боялась, и они это чувствовали, принимая в свой ближний круг, так что в приюте была всегда желанным гостем. Правда, посреди ночи ещё никогда не приходила, но сторож Пётр Афанасьевич не должен прогнать. Если, конечно, он здесь до сих пор работает.

Мысль о том, что тех людей, которых я знала, в приюте может и не быть, оказалась подобна ушату ледяной воды, вылитой на голову. Но накрутить себя не успела. Щёлкнул замок, клацнула задвижка, и знакомый ворчливый голос раздался в темноте:

– Кого это черти носят? Чего надобно? Режим работы для кого прописан?

– Пётр Афанасьевич, это Алёна. Помните меня?

– Да быть такого не может! – подслеповато щурясь, удивился он. – Только днём о тебе вспоминали с Ксенией Валерьевной. И вот, легка на помине. Да что ж я, дурак старый, держу тебя у ворот. Проходи, девонька.

Поправив рюкзак и одёрнув толстовку, вошла на закрытую территорию. Знакомая медведеподобная тушка, тут же ринулась ко мне навстречу, радостно поскуливая.

– Фу, Зевс, фу, – попробовала отбиться от пса, но не тут-то было.

Он едва не уронил меня на землю, положив передние лапы на плечи и, к тому же, попытался обслюнявить.

Пётр Афанасьевич мигом пришёл на помощь, оттеснив его, после чего смущённо кашлянул:

– Соскучился по тебе, проказник, вот и не слушается, – попытался он оправдать своего питомца.

– И я соскучилась, – призналась честно.

– Так чего же не приходила? – спросил старик, и рука сама собой легла на живот, намекая на моё непростое положение, отчего тот едва заметно фыркнул. – Теперь понятно. Ну, пойдём, чаю что ли выпьем. Расскажешь, какими ветрами тебя сюда занесло, да к тому же ночью.