Счастье на десерт - стр. 5
Я сильно выбилась из бюджета. И у меня уже голова пухнет, где взять денег. Ещё и Семёнов сволочь, тянет с заказами. Нет секса, нет работы. Козёл. Иногда, мне кажется, я его ненавижу.
— Ненависть — это не конструктивное чувство, Мира. — звучит в моей голове голосом Нюры.
Присаживаюсь на лавочку, набираю бабэну.
— Анна Сергеевна слушает. — отвечает очень строго.
Меня всегда улыбает эта её фразочка.
— Привет, ба, это я.
— Здравствуй, Мирослава.
— Как у тебя дела? Как здоровье? Какие новости в деревне? — накидываю темы потрещать, пинаю камушки.
— Всё хорошо. Я здорова. И не собираю сплетни, Мира. — Как всегда, отбривает Нюра.
Молчим. Странное дело, она меня вырастила. У меня никого нет ближе неё. Но говорить нам всегда не о чем.
— А я Ёлку потеряла. Форточку забыла закрыть. — жалуюсь.
— Вернётся. Она столько ест, что кроме тебя, её никто не прокормит.
Снова улыбаюсь. Как всегда, чётко и по делу.
— Ты в Москве?
Не пронесло, надеялась, не спросит.
— Да, ба, я в Москве.
— Зачем, Мира? — в голосе Нюры появляются стальные нотки.
Она догадывается про мою связь с Семёновым, но подробностей не знает. Её бы удар хватил, расскажи я ей всё.
— Я тут по работе, ба.
Это же правда, почти.
— Даня, твою работу зовут? Тебе не надоело унижаться?
Я молчу, противно. Потому что Нюра права. Но она никогда не спрашивала так в лоб, всегда обтекаемо, но с неизменным осуждением. А сейчас вот прям так бах, как удар под дых.
— Не надо, ба, давай не будем об этом.
Зажмуриваюсь, как жалко я звучу.
— Он женится через месяц! После свадьбы тоже будешь к нему «работать» ездить? — шипит бабэна. — Позор на мою седую голову. Не такой я тебя растила! Бабка его Надежда вчера на «пяточке» приглашениями хвасталась. Белые с золотым тиснением, красивые. Всё некогда мне! А ты подумай, стоит оно того? Жизнь себе ломать из-за мужика?!
Скинула. Женится? Я сижу в таком шоке, что не могу шелохнуться. Я бы решила, что это шутка, но Нюра слишком серьёзная и не собирает сплетни. Она никогда ничем со мной не делится, а если делиться, значит, инфа стопроцентная.
Семёнов женится. По голым ногам бегут мурахи, дальше по шее куда-то в волосы, противно. Ёжусь, чешу затылок.
Даня женится. Всё к этому и шло. В последнее время мы практически перестали видеться, последний секс был полгода назад. Всё правильно, пусть женится. Должны же мы развязаться когда-нибудь? Сколько можно? Но почему-то это неожиданно больно.
Я практически никогда не плачу. Нюра учила, что слезами, горю не поможешь, и смысла реветь нет. Даже в детстве редко плакала, но сейчас реву. Тихо не получается. И на меня начинают оборачиваться мамочки с колясками. Как стыдно.
Вскакиваю, мне хочется спрятаться. Но я не понимаю где? В этом городе я словно без кожи. Везде мне плохо и нигде нет места. Нащупываю в кармане ключи от квартиры. Где ещё я смогу прореветься? Объесться шоколадом и проблеваться так, чтоб меня никто не видел? Забегаю в подъезд, двери лифта почти закрываются, но я успеваю заскочить.
Из носа течёт, всхлипываю, вытираясь рукой. Тычу пальцем в кнопку этажа, рядом кто-то тоже нажимает четвёрку. Поднимаю глаза, на меня в упор пялится вчерашний полиглот. Выглядит шокированным. Представляю, как я выгляжу. Да по фигу.
Лифт останавливается на этаже. Вылетаю из кабины как ужаленная.