Сборник триллеров. С теплом… улыбкой… и объятием… Эмили, Эдвард и Дом. Дух леса. Кукла. Клетка. И обед, и ужин - стр. 12

Они покинули дом, но, когда ехали по дороге, ведущей к дому, увидели машину, направляющуюся к нему.

– Кто-то туда едет? – Удивлённо произнёс риелтор. – Может, остановим этого человека?

– Не стоит. Не исключено, что едет именно тот, кто и должен был приехать.

Сёстры переглянулись между собой, они были рады тому, что покидают этот загадочный и таинственный дом, но и одновременно им было интересно, что же скрывается за стенами этого дома.

Всё то время пока риелтор разговаривал с сёстрами, за окном первого этажа дома стояла женщина с ребёнком на руках, который постоянно дёргал штору. Но колыхание шторы ни риелтор и ни сёстры не могли видеть, они к фасаду дома стояли спиной. Видел экстрасенс, и он прекрасно знал, кто стоит за шторой и наблюдает. Экстрасенс не всё сказал риелтору и сёстрам, он сказал им только то, что они должны были знать, и скрыл от них о страшной надписи на стене. Смерти всех этих несчастных людей были из-за этой надписи, которую уничтожить мог только один человек, но уничтожить не в прямом смысле. И экстрасенс приступил к действию. Войдя в глубокую медитацию, он проник в дом мужчины, того мужчины, который проклял дом, обвинив его в смерти своей любимой беременной жены. Экстрасенс сделал бОльшее, он смог через сознание этого мужчины донести до него приказ вернуться в дом. И мужчина услышал его, а услышав, на следующий же день, повинуясь приказу, отправился в загородный дом.

***

– Как же хорошо, что все эти люди уехали из нашего дома. Правда, мамочка?

– Правда, родной мой.

– Они все какие-то странные были. Я с ними пытался играть, заходил к ним, даже старой тёте поднял щётку, которую она уронила, а за столом пододвинул конфетницу, но они почему-то только пугались, и не замечала меня. А почему, мамочка они не играли со мной?

– Потому, родной, что люди с нами на контакт не выходят. Они боятся нас.

– Разве мы такие страшные?

– Нет, мы не страшные, просто люди нас не видят и вот боятся.

– А почему мы их видим?

– Потому, что нам многое позволено из того, что людям вообще неведомо.

– А к нам больше никто не приедет жить?

– Думаю, что никто.

– Ура! Мы в нашем доме будем одни, без посторонних.

– Иди к себе в детскую, только из неё никуда не выходи.

– Хорошо. А с воздушным змеем можно полетать?

– Я же сказала тебе – никуда не выходить из детской. – Строже повторила мать. – Иди уже, а у меня дела.

Женщина дождалась ухода сына и обратилась к дому, она была очень рассержена на него.

– Зачем, зачем ты это сделал? – Женщина подошла к стене и сильно ладонью ударила по ней. – Как ты посмел убить стольких людей? И даже детей не пожалел.

И тут женщина впервые услышала голос своего родного дома, дома в котором она родилась, выросла, вышла замуж и… погибла. Голос был очень ласковым, добрым и нежным.

– Прости меня, моя любимица. Я не хотел этого, меня вынудили.

– Кто же тебя вынудил? Что ты такое говоришь?!

– Меня вынудил твой муж. Он обвинил меня в твоей гибели. Меня! Меня – того кто тебя обожает. Как можно было меня обвинять в твоей гибели?! Он меня проклял. А как я мог с этим смириться?! Ведь это же несправедливо! Я был уверен, что это он виноват в твоей гибели. Мало того, что он незаслуженно проклял меня, так он ещё и дом продал. И у меня стали проживать временные жильцы, а ведь я привыкший был к людям, к их заботе и любви и всегда платил им тем же. Мне стало очень обидно, я разозлился и решил снять с себя это проклятие и потому собрал всю свою злость в одном месте и этим местом я выбрал чердак, а, чтобы люди попадали в него, я закрыл дверь, ведь людей всегда манит и притягивает всё невидимое. Но они и так залезали на чердак и без моей уловки. На стене я написал слова и вложил в них всю силу своего проклятия. Я думал, что передав на других проклятие, избавлюсь от него, но я ошибся… я потом даже стирал свою надпись, но она появлялась вновь. Это ведь я захлопнул дверь, чтобы последние посетители не вошли, я не хотел больше ничьих смертей… я же спас их тем, что не впустил в дом… прости меня, моя любимица.