Сборник 333. Три повести и тридцать три рассказа - стр. 16
Впереди показался железнодорожный переезд.
– Тебя как… на вокзал? – с улыбкой спросил Дмитрий.
– Хорош прикалываться, проехали уже!
– Можно и развернуться…, было бы желание.
– Некогда восьмёрки выписывать. Николай Кузьмич уже, наверное, заждался.
– Точно, – хлопнул себя по лбу Дмитрий, – я же отцу не позвонил. – Сейчас приедем, а вдруг его нет.
Он взял телефон и набрал номер. На том конце ответили. Он с минуту вслушивался, а затем сказал:
– На все вопросы «Да», приедем через 15 минут.
И выключил трубку.
– Ну вот…, теперь Николай Кузьмич будет нас ждать, – добавил он.
Шоссе под колёсами их автомобиля пересекло железную дорогу и резко повернуло налево. Справа от шоссе вырос глухой, не ниже двух метров высотой, бетонный забор. По верху забора была натянута колючая проволока.
– Это оно? – спросил Андрей.
– Да – запретная зона – её внешний периметр. В глубине – километрах в пяти за первым забором есть ещё один – он-то и охраняется – а за ним расположен аэродром.
– Суровое место. С одной стороны глухой забор, с другой железная дорога, как в ловушке – спрятаться негде.
– Никогда об этом не думал в таком ключе…. Может быть и правда, специально так сделано. Но шоссе скоро повернёт направо – эта сторона периметра не бесконечна. Железка останется позади. Справа забор сохранится, а вот слева станет, повеселей – корабельные сосны – велосипедная дорожка под соснами параллельно шоссе. Чуть в глубине леса – старая водонапорная башня из красного кирпича – не совсем обычная по форме и просто огромная – таких я больше нигде не встречал.
Дорога повернула, и Андрей увидел и башню, и дорожку и лес. Да, картинка стала, повеселей, но не намного – ничего необычного в открывшемся пейзаже он не увидел. – Это для Димы здесь родные места, а для меня всё та же глухая провинция, понял он. И чтобы поддержать друга сказал:
– Крутая башня!
– Круче не бывает! – ответил его тот и рассмеялся.
Андрей улыбнулся в ответ.
– А военный городок дальше по шоссе, – сообщил Дмитрий. – Километрах в десяти будет разрыв в ограждении внешнего периметра. – Это и будет въезд на его территорию.
– Только у нас и только для вас сегодня и ежедневно вход в «потерянный» городок совершенно свободный! – торжественно добавил он.
– А выход? – спросил Андрей.
– С этим хуже. Выйти удалось не всем! Петрович, например, остался.
Это был обычный блочный пятиэтажный дом под номером шестнадцать на улице без названия. – Крайний в группе однотипных строений дом, в который упиралась подъездная дорожка. Рядом с первой парадной, там же, где остановились они, стоял сверкающий «Гелендваген».
Нормально тут люди живут, подумал Андрей, глядя на «мерседес».
– Нам в первую квартиру, – сказал Дмитрий, когда они с Андреем вышли из машины.
– Николай Кузьмич там живёт?
– Нет. Живёт он в двухэтажном коттедже, – Дмитрий небрежно махнул куда-то вправо.
Андрей машинально проследил глазами за его рукой и увидел за рощицей каких-то деревьев с десяток небольших квадратных строений.
– Коттеджи для высшего офицерского состава, – добавил Дмитрий. Вернее для бывшего офицерского состава. Тоже министерству обороны принадлежат – половина из них стоят пустые – на консервации. Кого попало туда поселить нельзя, сам понимаешь, есть определённый регламент. Но с Николаем Кузьмичом всё честно – во-первых он подполковник, а во-вторых успел всё-таки переехать незадолго до пенсии, а как на пенсию вышел – теперь этот дом пожизненно его. Жаль приватизировать пока нельзя. Поэтому я из его коттеджа выписался и переехал в другой такой же. И прописался там.