Сбежавшая. Найти и наказать - стр. 24
- Атель, тель, - она пытается вывернуться, наклониться, достать свою новую игрушку. А я продолжаю прижимать ее к себе и плакать.
Внутри, среди болезненной пустоты медленно расползается тепло и ликование. Моя дочь со мной. Все хорошо.
Меня начинает бить крупная дрожь, руки подрагивают, цепляюсь пальцами за нарядное платье дочери.
Ярослав наклоняется, поднимает шпатель и протягивает его дочери. Разворачивает меня к себе.
- Ты дрожишь, Полин, что случилось?
- Случилось? – эхом повторяю я. – Случился ты, Строков!
Медленно тепло растекается по телу, но дрожь не проходит. Дышу урывками, мелкими глотками. Опускаюсь прямо на теплые каменные ступени, усаживаю дочь себе на колени и не отпускаю ни на секунду. Глажу ее волосы, поправляю пуговки на платье.
- Ты меня пугаешь, Полин, - Строков садиться рядом. Не пытается прикоснуться, но его тепло ощущается каждой клеточкой. – Почему ты не пришла к нам? Мы ждали тебя. Долго. Пришлось сдать тест без тебя… надо будет заполнить бумаги… страховое…
Где-то еще в самом начале я упускаю нить разговора. Мы ждали тебя… ждали… долго…
Накручиваю на палец темный локон дочери. Делаю глубокий вдох. Напряжение медленно, капля за каплей отступает. Дышать становится легче.
- Почему я не пришла?
Ярослав кивает.
- Потому что меня не пустили в эту замечательную клинику. Выставили как собачонку. Даже не сказали, зашли вы внутрь или нет. Представь мое состояние, Строков! – начинаю едва слышно, но к концу голос срывается на крик. – Представь, что я почувствовала! Я думала… Я подумала…
Новая волна страха и слез сжимает спазмом горло. Больше не могу говорить.
- Повтори.
Я продолжаю одной рукой размазывать по щекам слезы и всхлипывать.
- Повтори, - Ярослав хватает меня за руку и дергает.
Поднимаю удивленный взгляд сначала на его руку. От нее по коже расползается обжигающее тепло. Вокруг приподнимаются волоски.
Потом на его на лицо мужа.
Его глаза полыхают яростью из-под сведенных на переносице бровей. Высокий лоб рассекает глубокая складка.
- Что именно? Что ты унес моего ребенка в неизвестном направлении? Или как я подумала, что больше не увижу ее никогда?
- Нет, - Ярослав дергается, словно от пощечины. В карих глазах на миг появляется растерянность, но злость и безумие быстро гасят его. – Про то, что тебя не пустили.
- Меня не пустили в эту клинику. Сказали, что в списках меня нет и войти я не могу. А…
- Ясно, - Ярослав резко поднимается. – Подожди меня, пожалуйста, здесь.
Я не двигаюсь.
- Не уходи, - звучит уже как приказ.
Киваю.
София что-то радостно и увлеченно рассказывает мне на смеси человеческого и младенческого. Я даже не пытаюсь вникнуть и понять. Просто прижимаю своего ребенка к себе. Глажу шелковистые волосики, спинку, целую ее макушку.
- Мое солнышко, моя роднуличка. Мама так испугалась…
Не знаю, сколько мы так сидим. Я никуда не тороплюсь. Просто впитываю тепло родного человечка и радуюсь этому.
Позади слышится грохот дверей. Вздрагиваю.
Следом за быстрым широким шагом раздается перестук каблучков.
- Ярослав Михайлович, - истерический женский голос скребет по нервам. – Это досадная случайность. Ваша жена она не так поняла… подождите.
- Полина, - Ярослав оказывается рядом. Наклоняется, подхватывает меня под руки и поднимает. - Нам пора. Идем.
Быстро оценив мое состояние, Ярослав забирает из моих рук наше сокровище и ключи от машины.