Сбежавшая истинная дракона - стр. 9
Огонек надежды на нормальное будущее вспыхнул в моей душе, когда я оказалась на пороге дома.
Сейчас мы поговорим с мамой, а там решим, что нам делать. На крайний случай ведь должна же полиция меня защитить от посягательств на мою честь?
Я уверена, что моя мама обязательно меня поймет, как женщину. Мой папа так ее любил. И точно никогда не изменял.
А потом она расторгнет нашу помолвку. И я буду свободна. Правда, скорее всего, нам придется уехать…
Но думать сейчас об этом я не хотела. Я постучала в дверь, ключей у меня с собой не было. Да и зачем их таскать, когда моя мама всегда дома. Сегодня у нее был очередной приступ мигрени.
Я постучала, и дверь почти сразу открылась. Мама в потрепанном домашнем халате в синий цветочек стояла на пороге. К голове она прикладывала мокрую тряпку. Видимо, боль была такой, что уже даже микстуры не помогали.
— Эви? Что ты так поздно? И что с твоим внешним видом?
— Ма-а-м, — я не удержалась и всхлипнула, подалась вперёд и упала в теплые объятия мамы и расплакалась, выпуская весь негатив.
Она гладила меня по голове, а потом потянула на себя, и мы обнявшись прошли в нашу крошечную гостиную.
— Ну что ты, милая? Что случилось? Девочка моя?
— Ма-а-м. Гари… он… — я едва могла вымолвить слова. — Он изменяет мне… с другой.
Я снова захлебнулась горьким плачем.
— Ох! Как же так? Но, милая, он ведь так любит тебя.
— Нет. Он лгал. Он не любит меня… он сволочь и подлец!
— Ну что ты. Не говори так. Он очень порядочный мужчина.
— Он ужасен, мама. Я словно и не знала его, — поспешила заверить я. Вытерла слезы рукой, перехватила руки матери и сжала их.
Та с непонятным выражением на лице смотрела на меня. Её тёмные волосы были убраны в строгую ракушку.
Я на мгновение подумала, что сейчас мы точно похожи на мать и дочь. Ведь у меня сейчас волосы были такие же, как у неё. Вороное крыло.
Но ее одутловатое лицо со слегка опущенными щеками выражало крайнюю степень неверия. А блеклые зеленые глаза прищурились. Маме было всего сорок, но тяжелая жизнь и бедность наложили на нее отпечаток. Разве что сухощавая стройная фигура напоминала о ее былой красоте.
— Ты должна расторгнуть нашу помолвку. Я не хочу замуж за изменщика, — твердо произнесла я и снова всхлипнула. Предательство все еще жгло грудь.
— Но… Эви! Возможно, ты все не так поняла? — тихо спросила мама, склонив голову к плечу.
Я сжала ее руки еще крепче.
— Нет. Нет, — я помотала головой. — Я видела все своими глазами. Вот прямо так, как тебя. Он развлекался с девицей у… себя в кабинете.
— Ну мало ли, он решал важные дела. Он ведь барон. Не пристало ему праздно слоняться днями. И ты все не так поняла. А девушка была его секретарем и помогала ему.
— Мама! Ты что, не веришь мне? Да и что там можно было не так понять. Я видела его голую задницу! И ее ноги в капроновых чулках на его бедрах!
— Ох, Эви. Что ты вообще там делала? — строго спросила мама. А я опешила.
— Как что делала? Я приехала к нему… в гости, — вопросы мамы ставили меня в тупик. Я выпустила ее руки. А потом потянулась к карману, в котором лежала грамота о зачислении в академию, но что-то остановило меня в принятии решения показать ее маме.
Я очень сильно засомневалась, что она обрадуется.
— И наверняка без предупреждения? — мама прищурилась.
— Да. Но какое это имеет значение? Он ведь мой жених.