Сбежать от Питбуля и Булочки - стр. 13

Разглядываю её. У меня к ней сотня вопросов.

- Как попала к Лобовым?

- Бабушкин дом снесли. А мне квартиру должны были дать в новом. Только стройку заморозили, - пожимает плечами. - Пришлось комнату снять пока. Деньги были нужны. Ну и вот...

- Точнее про "вот".

- Комнату я снимаю в двухкомнатной квартире. Деньги отдавала Вере Палне. Но мне не хватало. С работой после школы сложно. Спросила у Веры Павловны, не знает ли она людей, которым помощница по хозяйству нужна. Она к своему племяннику отправила. К Лобову. И - вот.

- Вилку зачем воткнула?

Щеки вспыхивают. Открывает рот, готовясь к гневной тираде, и захлопнув отворачивается.

- Чего молчишь?

- А Вы же "его человек". Смысл? - обиженно.

Да. Многие думают так. Нас одной командой перевели.

- Приставал?

- Да.

- Изнасиловал?

От вспышки бешенства кровь бросается мне в лицо.

Отрицательно качает головой, вжимая голову в плечи.

- Но попытался, да?

Кивает.

- Попала ты, Синичкина, - вздыхаю я. - Под каток. В твоей ситуации лучше бы изнасиловал. Там бы хоть шанс был на независимую экспертизу и встречный иск.

Переводит на меня, возмущённый взгляд. Ноздри и губы подрагивают.

- Брошь куда дела?

- Я не брала.

- Вернешь брошь, я постараюсь вытащить тебя.

- Я не воровка. Но за сопротивление и вилку же не посадишь, вот он и брошь придумал.

- А она хоть в природе существует эта брошь?

- Да. Она в комнате его жены, на трельяже лежала. Я там пыль протирала. Он мне её всунуть пытался, как плату за...

- Понятно.

Одновременно поворачиваем головы в сторону гостиной.

Суета, дым и запах горелого пластика. Выбегаю из кухни.

- Ариша!!

Уронив с крестовины наряженную ёлку, упёрто сует её верхушкой в камин.

- Ты что делаешь?!

- Не хочу Новый год.

Выдернув горящую ёлку, тащу её на улицу, втыкаю макушкой в снег.

Собаки с любопытством носятся вокруг.

Возвращаюсь и, повышая голос, устраиваю серьёзную взбучку дочке. Что она совсем распоясалась. Что огонь - это не шутки! Что дом может сгореть, да и мы сами, в конце концов.

- Не надо олать! - орёт на меня в ответ, одновременно со стоящей в арке Асей: - Не надо кричать на девочку!

Зажмуриваюсь. Ну что за неуправляемый беспредел-то?!

Присаживаюсь, поднимаю дочь на руки и прижимаю к себе.

- Я тебя люблю, - шепчу ей на ушко.

Затихает. И шепчет в ответ:

- К маме пойдём, - требовательно. - Косы плести.

Как бы мне ту "маму" вытащить, а? Нанял бы нянькой. Да и вообще - жалко девчонку. Лобов - дотошная, мстительная скотина с комплексом неполноценности. Он ей такое никогда не простит.

4. Глава 3 - Побег

Ася

Валяясь на ковре дочитываю третью сказку, помахивая перебинтованной ногой. Это немного отвлекает от ноющей тупой боли.

Негромко играет детская новогодняя музыка на колонке.

Касьянов, сидя у камина, то ли думает о своём, то ли тоже внимательно слушает сказки, сжав в зубах спичку. Медленно крутит пальцем телефон на полу.

На месте, где царевну спасает богатырь, морщится, раздражается… отталкивает телефон пальцами. Он скользит по полу туда, где стояла ёлка. Смотрит в огонь. Выкидывает туда спичку.

- Сообщить матери? – перебивает, бросая на меня взгляд.

- Смысл? Она не приедет.

- Почему?

- В Германии она. Замужем. Муж у нее такой там… не отпустит.

- К ребенку не отпустит?

- Не знает он, что я есть.

С отвращение, беззвучно ругается.

- Ладно. Кому сообщить можно?