Сатисфакция - стр. 15

Мое лицо, видимо, тоже вытянулось. Для компенсации неприкрытого разочарования я растянул губы в улыбке, приветствуя народ уже по-английски. Алеша заметил мое замешательство и, похлопав по плечу, уверил в том, что все нормально, подготовимся, всех завалим.

Я вышел наружу, встал под стену, дающую тень, закурил голубой «Кент» и посмотрел на голубое израильское небо сквозь сигаретный дым. Почудилось, как цепочкой, одна за другой, пролетели по этой синеве двадцать пять плотных, перетянутых банковской лентой пачек стодолларовых купюр.

Алексей вышел с биноклем, дал мне посмотреть. В окулярах я увидел, как на своей стороне полигона суетились китайцы, что-то замеряли, совещались, перемещались с бешеной скоростью, в общем – готовились. Я вопросительно посмотрел на Алешу: он, пожалуй, один из всех выглядел действительно бойцом спецназа. Но остальные? На что мы рассчитываем? Леха снова меня успокоил, правда, мне показалось, что на этот раз он произносил свои успокоительные формулировки не столь убежденно.

Наконец наши «шмоки», как я их немедленно окрестил, выползли из убежища. У одного из них в руках был легкий беспилотник и он тут же его запустил. Вся пятерка сгрудилась у дисплея и о чем-то заспорила или просто заговорила, перебивая друг друга. На наш слух израильтяне, даже если они просто говорят, звучат, будто спорят. Иврита я не знал, да и в израильтянах и их происхождении в этом плавильном котле выходцев со всего света не разбирался. Позднее Алексей представил каждого. Оказалось, что один из них из Марокко, приехал ребенком, один – местный друз, и трое – сабры. Алеша с Украины. Вот такая компания.

«Ну, что ж, – подумал я, – других все равно не найти». Деньги потрачены, будем надеяться на лучшее. Ну а проиграем, то не кому-нибудь, а великому Китаю, чтоб он был здоров!

Что-то в голове щелкнуло, и мне стало уже все равно. Но тем не менее, я постарался сгладить свое явное разочарование. В конце концов, это мои проблемы, а они все-таки согласились за небольшую плату в свой отпуск притащиться в эту жару – что-то делать, бегать, прыгать. В общем, я принял добродушно-приятельский вид, с каждым поздоровался за руку, правда, имен не то что не запомнил, а и не понял толком.

Моя роль в последующем смертоубийстве по плану сводилась к охране базы. Особой тренировки это не требовало, поэтому я извинился и пообещал за пару дней до дуэли приехать, привыкнуть к камуфляжу, оружию и всей амуниции. Мне действительно нужно было лететь обратно. Дела и так были неважными, а в свете представившейся мне картины этого худосочного войска нужно было разработать план «Б» – сокращение и уменьшение.

Рига встретила меня прохладой прибалтийского взморья, горячим языком Катькиной любви и вопросительным взглядом жены. Вот уж действительно, как в старом анекдоте: если хочешь узнать, кто тебя больше любит, закрой в багажнике своего автомобиля жену и собаку и открой через два часа. Впрочем, Ирина компенсировала свою природную сдержанность невероятно вкусными пельменями, заботливо приготовленными к моему приезду. Сто грамм и огурчик под эти пельмени выстроили мою нью-йоркско-израильскую эпопею в сравнительно стройный рассказ, в финале которого я сделал вывод о том, что наше материальное благополучие находится на грани. Ирино резюме свелось к тому, что она подложила мне еще пельменей.